Едрит мадрид..

[iveco]

х__Х Слушайте, мне очень понравилось.

11.08.2013 в 00:08

Пишет  Яблочная~:

[fanfic]defective
Название: defective
Автор: Яблочная
Пейринг: Чоноп/Дэхён (односторонний)
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP, ангст
Предупреждения: masturbation!fic

у Чонопа внутри живёт волк

Воздух в комнате кажется раскалённым и почти обжигает глотку, когда Чоноп делает очередной жадный вдох.

Чонопу холодно.

Так холодно, как бывает в морозильных камерах моргов.
На дне океанских впадин.
В бескрайней белоснежной тундре.
Среди россыпи ярких созвездий.

Чоноп закрывает глаза и откидывается на подушку.

Волосы липнут к взмокшим лбу и щекам, капельки пота скатываются по вискам и расплываются на наволочке маленькими, идеально круглыми пятнами — Чоноп поворачивает голову набок и бездумно рассматривает их. Это немногим хуже, чем смотреть на звёзды — Чоноп на самом деле так считает.
Всё внутри воет, словно там поселился дикий голодный волк — жёлтые глаза, тёмно-серая шкура с проступающими под ней рёбрами и длинные тощие лапы. В этом волке столько силы и отчаяния, что Чонопу хочется бежать и прятаться, но нельзя скрыться от того, что живёт внутри, как нельзя спастись от самого себя.

С ним что-то не так. И, в общем-то, Чоноп знает, что именно.
У него даже почти получилось свыкнуться с этим.
Просто быть дефектным оказалось неожиданно тяжело.

Под ладонью на животе он чувствует слабые ритмичные толчки и вибрацию, словно мелкие капли талой воды одна за другой падают вниз, гоняя круги по поверхности лужи. Чоноп так и не решил, что отражается в ней — бесконечная снежная пустыня, гулкая чернота открытого космоса или матовая плитка на стенах морга. Чоноп просто знает, что там холодно.

Ладони скользят вверх, цепляя края футболки и задирая её к самому подбородку. Чоноп закрывает глаза и старается реже и глубже дышать, сердце за грудиной бьётся ровно и неторопливо — и он подстраивает дыхание под его мерный стук. Пальцы проходятся по бокам, чуть надавливая, чтобы ощутить твёрдость рёбер, — Чоноп медленно пересчитывает их — с одной стороны, с другой стороны — и медленно выдыхает.

Это всё кажется таким неправильным.
Но не то, чтобы Чоноп не задумывался об этом раньше и не смог прийти к какому-то решению.

Могло быть хуже.

Он мягко водит руками по груди, задевая соски, и рвано выдыхает, сжимая один. По телу проходит волна лёгкой дрожи, и Чоноп выкручивает сосок в пальцах, выгибаясь в спине.

Ему бы очень хотелось, чтобы это были чужие руки. За последние месяцы он научился представлять, что его касается другой человек, и с каждым разом это кажется всё реальнее.

Он стаскивает с себя домашние штаны вместе с нижним бельём — ткань мягко шелестит под пальцами — и отбрасывает их в сторону. Он возбуждён — головка члена едва касается живота, пачкая кожу смазкой.

Чоноп выдыхает сквозь зубы и накрывает его рукой, медленно ведёт вниз и — резко — вверх по стволу. Он не знает, как бы это делал другой человек, и может лишь догадываться, как будут чувствоваться чужие руки на его члене.

Чоноп не уверен, что не сошёл бы с ума, если бы однажды эти прикосновения перестали быть выдумкой.
Его извращённой фантазией.
Идеей фикс.

Он сжимает пальцы на члене сильней и едва слышно постанывает, упрямо сомкнув губы. Тело хочет больше, жарче и грубее — он толкается в свой кулак, представляя, как чужие пальцы обводят и надавливают на головку члена, как горячий воздух касается тёмных завитков волос в паху.

Как дэхёновы губы обхватывают его член.

Чоноп стонет в голос и морщится. Он предпочитает не называть вещи своими именами. Так проще. Так появляется надежда, что не всё потеряно и, может быть, что-то изменится.
Может, станет лучше.
Чонопу хотелось бы в это верить.

Он на самом деле хочет, чтобы это прошло, как проходит простуда. Ему не нравится чувствовать себя таким грязным и просто чувствовать.

Иногда ему хочется замёрзнуть насмерть, чтобы волк внутри наконец замолчал. Чтобы жёлтые глаза потухли, и в мире осталось лишь два цвета — режущая глаз белизна и густая, как смола, темнота.

Чоноп запрокидывает голову назад — на секунду кажется, что шея сейчас переломится пополам — и резко двигает ладонью по члену.
Наверное, он немного устал от всего этого. Может быть, сильнее, чем ему бы этого хотелось.

Чоноп закусывает губу, чтобы не закричать и — даже подумать страшно — не произнести его имя. Он устало раскидывает руки в стороны, грудь тяжело вздымается и опускается, кожу на животе неприятно стягивает от начинающей подсыхать спермы.
Он садится на кровати и тянется к пачке влажных салфеток на прикроватной тумбочке. Неторопливо вытирает живот и руки и бросает смятую салфетку в сторону не распакованного чемодана.
Дрожь в пальцах оказывается неожиданно сильной, и салфетка просто падает на пол у чоноповых ног.

Чонопу холодно.