91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)
Прослушать или скачать Holy hearts - Lips feat Kuan MV бесплатно на Простоплеер
Название: Kimi Ni Koishiteru
Автор: iveco
Фандом: M.I.B
Пейринг: Ким Хангиль (5zic)/Намекава Ясуо (KangNam)
Жанр: romance
Рейтинг: romance
A/N: Каннама весь фик зовут Каннамом
A/N2: С использованием идей Dark Jerk (коллабо)~
Объем: ~1400 слов
Disclaimer: Cherry tomatoes... it’s mine!
Summary: Он бормочет что-то на своём, по-японски, заканчивая переходом на корейский...
kimi ni koishiteru.Хангиль читает вслух. Каннам и сам может прочитать, но чтение незнакомого текста займёт в разы больше времени. Пару раз послушать достаточно, чтобы большая часть попросту уложилась в голове. Они сидят в парке, и Хангиль читает Каннаму набросок будущей песни. Он иногда замедляется, чтобы успеть бросить на Каннама взгляд. И хотя тот отлично понимает корейский, Хангиль не уверен. Всё-таки, он не кореец... Он снова поднимает взгляд, после очередной строчки, и неожиданно встречается глазами с Каннамом. И не находит в них ни выражения непонимания, ни какой-то другой вселенной, ничего такого, просто глаза. Хангиль утыкается в бумажку, но теряется в тексте, как в неродном, запинается и подпихивает Каннама локтем в бок, будто это он его сбил.
Меж тем, во всяких дурацких играх Каннам не раз даёт фору всей команде. Корейцам, которые всё это для корейцев же придумывают. Каннаму хватает и скорости реакции, и творческого начала, чтобы бесконечно прикалываться над словами и выигрывать в шарады и ассоциации. Он и пьёт с таким же азартом. Как они все. А потом троллит Чонсу, который в подпитии всегда начинает тереть глаза и ещё сильнее сутулиться. А вот Кисок никогда не пьянеет. Он так и говорит: «Нет-нет, я нет!» С ним все соглашаются, а потом складываются пополам, стараясь не смеяться вслух над тем, насколько сильно заметно, как он считает шаги по воображаемой прямой линии, встав из-за стола и пересекая зал. Чонсу не может поднять голову обратно, продолжая пьяно хихикать себе в кулак. Меж тем, как расслабленные Хангиль и Каннам смотрят друг на друга через стол, понимая, что им, в отличие от младших, ещё очень далеко до кондиции.
Не в последнюю очередь поэтому, когда Хангилю в один из свободных вечеров хочется расслабиться, он звонит именно Каннаму. Они выбирают шоты, и это оказывается так задорно, что ночь непременно должна продолжиться и обязательно на Хангане. На улице вроде как тепло, но Каннам мёрзнет. Он ёжится и порывается себя обнять, и отказывается сначала, когда Хангиль предлагает свой пиджак. Но ему некуда деваться, когда пиджак уже наброшен на его плечи. Тем более, так гораздо лучше. А Хангиль не мёрзнет. Он же вырос в этом климате, говорит он. И это какая-то очень пьяная логика, но он, как «настоящий хозяин», потом сажает Каннама в такси, а сам зачем-то остаётся на набережной. Собственно, только ради того, чтобы минут через 5 задаться вопросом «а зачем, кстати» и обнаружить, что бумажник остался в кармане пиджака, который уехал с Каннамом.
На утренний звонок обеспокоенного Каннама Хангиль смеётся и уверяет, что не стоит даже дёргаться. Он не погибал ночью. А бумажник можно вернуть и завтра, у них всё равно съёмки на ТВ. А вот там, на съёмках, Хангиль не может удержаться от того, чтобы ходить вокруг Каннама, рассказывая, как тяжко ему пришлось. Каннам не верит, и извинился уже несколько раз, и больше не обращает внимания, сосредоточившись на производственном процессе. Но когда Хангиль подходит к нему в очередной раз и проникновенно произносит: «Я - нищий корейский рэппер», - Каннам сдаётся и толкает его в плечо, смеясь.
Каннам считает себя должником. И хотя Хангиль на самом деле не страдал в ту ночь возле Хангана, довольно быстро выцепив кого-то из своих никогда не спящих друзей, Каннам всё равно считает себя должником и приглашает Хангиля, нищего корейского рэппера, выпить за его, Каннама, счёт. На этот раз, в японском ресторане. И хотя вся группа уже не раз - естественно - попробовала саке, в этом ресторане, как утверждает Каннам, лучшее саке во всём Сеуле. Кроме того, знаешь ли, Ким Хангиль, ассортимент японского алкоголя одним саке не ограничивается. Это очень занятное предложение, и они действительно одним саке не ограничиваются, весело надираясь в хлам. Каннам смеётся, потому что он «такой пьяный», Хангиль - потому что Каннама шатает, и его приходится поддерживать, чтобы не унесло. И провожать до дома. Хангиль просто не верит, что Каннам доберётся сам, не упав пару раз где-нибудь по дороге.
Хангиль держит Каннама, пока тот копается в дверном замке. Каннам живёт в комнате в какой-то общаге, в которой сам решил, и дверь туда, на самом деле, можно вскрыть даже заколкой. «Но у меня нет заколки», - смеётся он, и дверь, наконец, поддаётся. Хангиль всё ещё, по инерции, держит руки на его талии, когда Каннам толкает дверь в комнату, а потом поворачивается к Хангилю лицом, чтобы поблагодарить и попрощаться. Каннам делает шаг назад, но как-то неловко, слегка теряя равновесие, и утягивая Хангиля за собой в темноту комнаты. Каннам притягивает его за шею и целует в губы, жарко и тягуче. Хангиль отвечает сначала скорее от изумления, но он не возражает, когда Каннам водит ладонью по его груди и спускается ниже, ощупывая кубики пресса. Хангиль обхватывает его, прижимая к себе, и углубляет поцелуй. Но в этот момент Каннам вздыхает и, протестующе упираясь руками, уворачивается от попыток продолжить поцелуй. Он бормочет что-то на своём, по-японски, заканчивая переходом на корейский: «...но так нельзя». «Так нельзя», - ещё раз это звучит умоляюще. Хангиль ничего не понимает, но позволяет выставить себя за дверь. Он вообще ничего не понимает. Ни того, в каком он районе Сеула, ни того, что сейчас произошло, ни японского. Вообще ни слова. Позже Хангиль звонит Каннаму, чтобы сообщить, что добрался до дома. И они с сонным Каннамом немного болтают о том, как он добрался до дома.
Каннам не обращает на Хангиля никакого внимания. Как обычно, за сценой Каннам не обращает на Хангиля никакого внимания, погружаясь в рабочие мелочи. Но тот заходит слева. А потом подходит справа. И маячит перед глазами, пытаясь вызвать хотя бы раздражение, но Каннам всегда такой - будто ничего не происходит. Будто ничего не произошло. В конце концов, Хангиль просто садится к нему на скамейку и сидит, глядя перед собой. Каннам не беспокоится, чем-то занимаясь в своём телефоне. У него там иероглифы... и он даже не думает спрашивать, какого лешего голова любопытствующего Хангиля вот-вот скроет от него дисплей. Тем более, Хангиль всё равно ничего не понимает. Хангиль не выдерживает и толкает Каннама плечом в плечо. Каннам внезапно откликается тем же. Он толкает Хангиля даже сильнее, и тот улыбается. И наклоняется, заглядывая Каннаму в лицо. И в его взгляде столько такого «ну посмотри же на меня», что Каннам видит это даже краем глаза. Он не может не улыбаться, хоть и продолжает всё равно смотреть в телефон.
Хангиль чувствует себя точно как на свидании. Не зная, куда бы лучше пойти, и чем бы повеселить, чтобы нескучно было, и как так руку-то на плечо положить... Они с Каннамом гуляют, и Хангиль идёт рядом, улыбаясь как дурак. Он чувствует себя точно, как на свидании, предлагая Каннаму зайти. Хотя Каннам у него уже бывал. Все они у лидера бывали. И на ночь оставались даже. Но в этот раз это самое настоящее свидание, которое продолжается поцелуями у Хангиля в комнате. Поцелуями с раздеванием. Каннам зарывается пальцами в волосы на затылке Хангиля, когда тот облизывает ему сосок, и потом поднимается выше, целуя ключицу. Он скребёт ногтями по спине Хангиля, потому что тот лежит на нём, и целует с таким желанием, что Каннам только и может - вести ногтями по его спине. Он хватает воздух, на секунду задерживая дыхание, и сбивчиво произносит что-то на японском, скороговоркой, но Хангиль не спрашивает, в этот момент сжимая член Каннама в своей ладони.
Утро начинается с хлопка дверью и кофе в постель. У Хангиля дома нет кофе-машины, поэтому Каннам просыпается от хлопка входной двери, которую Хангиль не нашёл способа закрыть тише - руки же заняты стаканчиками из ближайшего к дому кафе. Хангиль присаживается на край кровати и предлагает Каннаму на выбор американо без молока и сахара или американо без молока и сахара. Ни молоко ни сахар им нельзя. Каннам даже и не знает, что бы выбрать, и полностью полагается на Хангиля. Он принимает стаканчик и благодарит. «Аригато» Хангиль знает, но то, что говорил Каннам раньше - нет. Каннам быстро раскалывается про «что-то вроде: господи, да, пожалуйста», но то, что говорил тогда, в общаге, переводить не хочет. И не будет. Даже, если Хангиль отберёт у него кофе. Нет. И тем более, если поцелует. Каннам улыбается, обнимая Хангиля, который забирается на него и целует в шею. Каннам улыбается, закрывает глаза и произносит: «Я влюблён в тебя». «А я в тебя, кажется», - дурачится Хангиль. И тогда Каннам напряжённо замирает и становится серьёзным. «Я это тогда сказал». Хангилю кажется, что Каннам сейчас продолжит фразу так же, как и тогда, но он молчит, только смотрит так, будто готов защищаться. Хангиль переспрашивает, как именно это звучит на японском. И пытается повторить, пробуя слова, как будто сравнивая их с тем, что осталось в его памяти. «Kimi ni koi... shiteru», - задумчиво проговаривает Хангиль. И Каннам соглашается, отвернувшись куда-то в сторону. Всё правильно. Он вынужден вновь повернуться к Хангилю, реагируя на прикосновение пальцев к своей щеке. И тогда Хангиль повторяет для него: «Kimi ni koishiteru». И это такой неловкий момент - говорить на непонятном языке. Ничего же... непонятно. И Хангиль не знает, куда деться от смущения. И в целом не знает, куда деться от смущения. «Я влюблён в тебя», - повторяет он на родном, прячась куда-то Каннаму в шею. Каннам отлично понимает корейский.
@темы: slash
Момент с кошельком в пиджаке отличный
И весь фик классный ням ♥
почему ты не куришь эм ай би?! они такие клёвые ㅜㅜ
спасибо что пришла ♥
а крайний камбэк тебе нет? такой задорненький...
хангиль тут такой классный xDD если что это он тут больше всех орёт и ему нравится.. и танец тоже