Я настолько люблю корейцев..

среда, 13 января 2010

01:53

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

..что переписываю полюбившиеся фики о них от руки xD
Здесь перепост одного из наших любимых фиков, для Зоэль. Это тот случай, когда читая "проматывайте", действительно стоит промотать xD

Ючааан строго по девочкам xD

@темы: О_О, заяц пц, delight, quote, корейские барби, ironic, hell yeah, weird, trash, xD, slash, @дневники, lol

URL

так не хочется заниматься на работе тем чему тебя не учил... Прикольно :) Наверное, мне стоило почувствовать себя еще хуже... С это...

Был тихий осений вечер. По крыше тихо барабанил дождь. Он... Вчера почтил своим присутствием выставку DOCFLOW 2002 в Р... Мы всего боимся, как и положено смертным, и всего хотим, ...

Комментарии

13.01.2010 в 02:29

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

- Ни шагу от плана, Сатоши. Ни единого шага. И молись, даже если ни в кого, кроме себя не веришь.
Совет молиться был не слишком-то жизнеутверждающим. Но тем, который принять было легче всего.
- Значит, триада?
Затушив сигарету в кофе вместо пепельницы, Имамура молча кивнул, предпочитая такую форму ответа.

Переговоры в красном зале главы семьи длились уже около шести часов. Досмотрев последнее новое порно производства подпольного синдиката под их опекой, Хичоль зевнул, прикрыв рот рукой. Скучно, банально и предсказуемо. Чем дальше, тем больше Скрипач верил, что безумный план шефа был одним из самых удачных за последнее время. Ему самому было плевать на территории и сферы влияния клана. Но за дружественных китайцев было радостно. Где-то в душе и весьма эгоистично. Чем больше власть, тем богаче клан. Чем богаче клан, тем больше денег на его собственные мелкие нужды. И больше почет для правой руки.
- Вас вызывает господин Ли Тэн, - появившаяся в поле зрения китаянка была из новеньких – ну никакого почтения к великому киллеру.
Зачем уворачиваться от рук-то? Есть тут задницы и покруче. Надо будет провести ряд разъяснительных бесед о том, что выгоднее – спать с какой-то шавкой, или быть в его фаворитках. Если лень не будет.
Приняв такое решение, Хичоль закинул диск в ящик своего рабочего стола и запер его на ключ. Порно было самым ценным, что есть в этой жизни. А ценное хранят больше собственной жизни.

- Ты сделал все, что тебя просили?
Усмехнувшись, Хичоль бережно опустил диск с записью на стол перед Ли Тэном, устроившись на одном из кресел и принимая предложенную порцию божественного зеленого чая. Для кого-то божественного – сам он терпеть не мог данный напиток, но за такую зарплату готов был пить даже полную отраву.
- Уломать хозяина забегаловки было непросто. Но мне это удалось, представляете. Хорошо его клан вышколил.
- Сколько? – явно, почувствовавший свежую кровь Ли Тэн шутить был не расположен.
- Постоянная опека и 10 процентов скидки от того, что он платил клану.
- И все? – судя по удивленному взгляду главы семьи, так дешево отделаться он и не рассчитывал.
- Мы с Ласточкой умеем быть убедительными, - самодовольно заключил Скрипач, улыбаясь коронной невинной улыбкой ангела.
У него были свои давно отработанные методы. И вовсе не за чем знать, каким образом дочка владельца забегаловки, где и проходили переговоры, оказалась в списке учениц Тодая.
- Уверен, что все сработано чисто?
Ухмыльнувшись, Хичоль пожал плечами, тихо, словно раскрывал страшную тайну, сообщив:
- Все сработано очень грязно, господин. Настолько грязно, что уже сегодня копия этой записи будет у главы клана. Как мы не хотели.
Улыбка Ли Тэна ему нравилась. Есть шанс, что не сильно убьют, если когда-то и всплывет информация о том, что греет его патриотизм в отношении клана. И его постель.
- Постарайся, чтобы все и дальше шло так же неудачно.
- Проблемы – моя специализация, господин.

Никто не гарантировал, что пленка не смонтирована, однако, данные собственной разведки слишком совпадали с тем, что он сам видел и о чем начинал подозревать, когда стройный план пошел под откос:
- Позаботься о том, чтобы устранить все следы.
Появившийся почти бесшумно в поле зрения глава боевиков, работающих лично под него, с непроницаемым выражением лица уточнил:
- Корейцы?
- Сворачиваем линию. И пусть никто не подкопается – смерть при захвате меня вполне устроит.
- Будет выполнено.
Даже не посмотрев ни разу на молчаливую тень за плечом, оябун скрипнул зубами и брезгливо откинул коробку от пленки от себя подальше – до спор сибирской язвы триада никогда не опускалась – пока не опускалась. Да и перед тем, как доставить «подарок от всей души с приглашением», его люди проверили его чуть ли не на химический состав и уровень радиации. Однако, Вуду тоже не исключалось. А уж недобрые намерения тем более. Он не верил Ли Тэну. Ли Тэн ненавидел его. А что, неплохой стимул для крепкого сотрудничества – понять бы еще в чем выгода для этого китаёзы. Впрочем, в чем бы ни была – достаточно спросить. Подтянув к себе мобильный, глава клана откинулся на спинку кресла и набрал один из номеров запретного списка.

Тан Си была лучшей из тех, кого ненавидела его жена и трахал изредка он сам. Не отрывая взгляда от плавного покачивания тощих бедер девчонки, Ли Тэн выпускал облачка дыма в воздух вокруг – девчонка это не любила. Но никогда не показала бы. А ему самому на то, что она любила, было плевать:
- Хватит, - скучно.
При всем ее профессионализме, сегодня глава семьи пришел в ее комнату не для того, чтобы получить эстетическое удовольствие:
- Иди в душ и клизму не забудь. У тебя пять минут. И позови по пути кого-нибудь, чтоб поменяли постельное белье.
Низко поклонившись, девушка растворилась в дверях ровно тогда, когда мобильный напомнил о себе тревожным миганием и вибрацией. Высветившееся на экране имя заставило Ли Тэна нехорошо усмехнуться. Только что вошедшую с комплектом постельного белья он буквально вышвырнул в коридор, рыкнув, чтоб не смели его беспокоить, как и Тан Си, даже не успевшую смыть мыльную пену – плевать на расходный материал. Эта потеха была куда как интереснее и оригинальнее:
- Доброго времени суток, уважаемый, - донеслось из трубки хорошо знакомым голосом.
- Взаимно, коллега. Я уже заждался. Надеюсь, мой подарок Вам понравился.
- Об этом я и хотел поговорить, - послышалась пренебрежительная усмешка, или нет. – Что Вы хотели бы получить взамен маленькой услуге?
- Сегодня. Там, где Вы скажете. В присутствии двух наблюдателей от клана Савадзири-кей и Золотого Дракона.
- По рукам. Время и место я сообщу вам в течение часа. Ваши люди получат право в присутствии наблюдателей проверить, что все чисто, за час до встречи.
- С вами приятно иметь дело, - какие церемонии к пыли у обочины.
Довольно улыбнувшись, Ли Тэн повесил трубку, выкинул валяющееся на кровати кимоно в коридор, сухо отрезав для растерянной девицы из круга фавориток:
- Оденься. И найди Скрипача. Пусть немедленно придет сюда – есть дело. И не ходи голой по дому – тут дети живут, - окинув критическим взглядом девчонку, добавил глава семьи.

Выбранный для встречи бар Скрипача не порадовал – даже если бы ему дали в распоряжение десяток ищеек и стаю собак, на себя он точно не взял бы ответственность в течении часа определить, что все чисто. Тем более, что это подпольное казино

URL

13.01.2010 в 02:29

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

принадлежало шавкам Савадзири, который с радостью всадил бы нож в спину практически любому из переговорщиков – после зачисток Инагава-кей на них точили зуб многие даже из своих, а уж триаду и подавно мало кто любил. Но профессионализм есть профессионализм. Устроившись за барной стойкой, Хичоль отдавал короткие распоряжения выделенным ему Ли Тэном людям – лучшим из лучших. Не по его, конечно, меркам. Но выбирать и тут не приходилось:
- Проверь входы выходы. А ты рассмотри получше зеркала и углы, перетряси все эти вазы и пройдись с прибором – посмотри на момент помех. Задницей чую, что здесь полно жучков и камер.
Судя по тому, что сигнал мобильного глушился, братья по нелегальной деятельности на электронике не экономили и тут все-таки стояли блокираторы на волны определенной частоты. С одной стороны хорошо – поставить микрофоны в таких условиях решился бы только идиот и прослушка извне исключалась. С другой – он мог ошибаться – все-таки шанс наличия проблем у оператора сотовой связи был всегда.
- Входы расположены удобно – отступление не будет затруднено. Киллеры могут расположиться на всех окрестных крышах, но при этом их работа будет затруднена обилием хлама в проулке у черного хода. Замок блокируется электронным ключом. Выданный дубликат я проверил – перепрограммировать незаметно они не успеют, - четко отрапортовал на исходе времени один из его людей.
На затруднение работы киллера Хичоль только скептически хмыкнул – тоже проблема – хлам. Не вариант, но лучшего по всему Токио все равно не найдешь. А наиболее удачные места для работы коллег по цеху он уже обезопасил – оставался только вариант с квартирами на верхних этажах. Но его же люди уже пасли входы и засекали всех подозрительных посетителей, включая безумных косплейщиков и анимешников-отаку, которых, судя по тревожным сигналам, тут было в избытке.
- С камерами чисто – прибор не работает, но визуальный осмотр ничего не показал. Люди Инагава тоже ничего не нашли, как и люди наблюдателей из кланов.
Ухмыльнувшись, Хичоль выплюнул на ладонь жвачку и вытащил из кармана маленький спичечный коробок, на который ее и налепил, мимоходом укрепив этот хлам под собственный табурет:
- Ну и славно.
Похоже, просто на электронике тут не экономил никто из присутствующих, а не владелец заведения. А чем они хуже? Тоненько пискнув, когда Хичоль нажал на одну из трех кнопок пульта управления, спрятанного в потайном кармане рукава, упакованный в спичечный коробок их вклад в блокировку шанса прослушки добавил помех. Хорошим людям проблем не жалко.
- Я бы даже сказал – за-ме-ча-тель-но и расчудесно, - насвистывая себе под нос незатейливый попсовый мотивчик, Хичоль направился на выход, чтобы встретить главных действующих лиц – не ковровой дорожкой, так хоть словом приятным.

Молча рассматривая кривовато прибитый портрет семьи на стене и фото Танаки с черной лентой по краям на столике возле кулера, Накамура все больше хмурился. Ему не нравилось то, что происходило в отделе. До пенсии оставалось меньше года, и он искренне надеялся, что прогнозируемая тем, что он узнал не так давно, попа настигнет его уже почтенным пенсионером в домике в окрестностях Нагойи. Однако, до сада с цветущей вишней и кустами декоративных роз, которые так любила жена, было еще так далеко. А до активного рассыпания карьеры – одно неверное решение. Разрывающийся звонками многоканальный телефон, ошивающиеся вокруг журналисты.
- Будь ты проклят, Танака Таката.
Будь проклято его решение сделать вид, что он ничего не знает, так как голова слетела бы не у него одного с плеч, всплыви факт продажности одного из лучших следователей его отдела. Будь проклята трусость, заставившая его уйти в иностранный отдел.
Улыбающийся с фотографии парень, которого он привык считать почти сыном, был укором. Сотни вопросов о том – могло ли его своевременное решение хоть что-то изменить? Хоть на каплю? Кому верить? Чему верить? И зачем?
- Снова задерживаешься на своей проклятой работе? Ты превратился в чудовище! – срывалась на ультразвуковой визг лежащая на столе телефонная трубка мобильного голосом жены, - Неужели тебе важнее какие-то там проблемы, чем похороны Такаты? Ты чудовище! Он же был нам почти сыном! Тебе даже на это плевать? Его убили из-за вашей проклятой работы! А ты отсидишься в стороне?
Сжав пальцами виски, Накамура тихо зарычал, а затем нажал кнопку отбоя и кинул в улыбающегося ему с фотографии Танаку мобильным. Звук разбившегося стекла и жалобный треск корпуса дешевенького LG слился со стуком открывшейся рывком двери и тихим обеспокоенным:
- Шеф, с вами все в порядке?
- Нет! Не в порядке, что, не видно? – он никогда не позволял себе срываться на ком-то. Никогда не показывал чувства – пока у него была крепость – его дом. Теперь его заменяло только присланное часом ранее по факсу приглашение в суд на бракоразводный процесс.
- Нет! Я не в порядке! И я не понимаю, как вы все можете быть в порядке! Как?
Новичок, только что вышедший из академии – без опыта работы, без каких-то рекомендаций, занявший место Чанмина, вжался в стену, растеряв остатки самоуверенности. Словно затравленный заяц. Затравленный заяц, которого не спасти. Как тот, кого он заменил. Никого из них не спасти. И его самого, и всех этих людей, которые мнят, что могут что-то исправить.
- Зайцы, - истерически рассмеявшись, Накамура буквально стек на пол, сжимая ладонями голову и не в силах остановиться, - ЗАЙЦЫ! Удав и кролик! Спасти Кенни, - новый приступ смеха скрутил на полу, искажая черты лица и превращая его в маску безумца.

- Ему было пятнадцать, когда мы познакомились, - послушно, словно первоклашка, рассказывал Накамура молодому человеку в темной рубашке, - Танака Таката…
- Акизава Таката? – перебил его следователь из отдела внутренней безопасности.
- Акизава Таката – так звали его все. Танака – это имя произносила моя дочь – ей трудно было запомнить настоящее. И это имя к нему приклеилось больше, чем родное. Его даже в отделе звали Танака Таката. И сам он звал себя так. Мне проще так… Могу я звать его так? Вы же понимаете?
Молча кивнув, следователь дождался, пока молоденькая девушка сменит капельницу, и продолжил задавать вопросы:
- Вы знаете, почему он оказался в аэропорту с поддельными документами на чужое имя?
- Я не знаю, - это сон.
Это просто сон. И если проснуться… Просто заставить себя проснуться…
- В его кармане нашли вот это. – Доносилось сквозь вату, которой кто-то забил его уши. Стоп, это не вата – просто он рыбка. Он рыбка на самом дне моря, и этот человек кричит ему что-то с берега. Зачем? - Графологи проверили почерк и подпись – это написано рукой Такаты. Здесь написано, что он отправлял Вам нотариально заверенное письменное признание.
Письменное признание? Какое?
Снова и снова вчитываясь в строки письма, заляпанного пятнами крови, Накамура пытался вспомнить хоть что-то… Но память упорно скрывала от него все, кроме маленького домика в пригороде, садика, на дорожках которого резвится его дочь и гуляет вдоль розовых стен жена. Которые там его еще любят. По-настоящему любят и поддерживают.
- Вы меня понимаете? Нам нужно это письмо. Оно у вас есть?
Рыбка… Он просто рыбка.

URL

13.01.2010 в 02:29

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

- Прекратите издеваться над ним, - срывается молоденькая девушка, набрасываясь на следователя с кулаками и уже не сдерживая слез, - неужели вы не понимаете! Вам все равно, вам плевать на чужое горе! Но уйдите сейчас, просто уйдите!
- Накамура-тян, поймите, я знаю, каково Вам сейчас. Но есть человек, судьба которого может зави…
- Это бесполезно, - обхватив девушку за плечи и передавая в руки санитаров, коротко отрезает напарник, кивнув в сторону выхода, - пойдем.

- Проблем не будет?
Нервно сглотнув, глава полицейского участка одним глотком осушает налитый ранее стакан виски и рефлекторно отодвигается:
- Дело вышло из-под контроля. В связи с тем, что в кармане у парня было признание, дело передано в юрисдикцию внутреннему отделу. Моей власти не хватает. Господин, я…
Выбравшись на улицу, Хичоль похлопал себя по карманам и ухмыльнулся. Ты? Ты думаешь, что кто-то не знает о том, что все облажались? Что мальчишку-берсерка не удалось убрать в камере до начала следствия и убить в процессе поимки. И что сейчас половина полиции роет носом землю, чтобы найти того, кто точил зуб на Танаку. Но землю – это они зря. Достаточно было бы заглянуть в воду за пирсом – какое совпадение – маньяк стал жертвой маньяка. Бедная девушка, которой когда-то не повезло побывать любовницей и ревновать. Жестокая девушка, куда катится этот мир и эта страна? Начиталась ширпотребных боевиков и насмотрелась Голливуда.
Или ты думаешь, что никто еще не узнал о том проклятом письме, которое написал Танака под строгим надзором скромного киллера? Главное, чтоб его не посмели проигнорировать – если чего-то Скрипач не любил, так это когда стройный план ломался. Может, когда-то этот противный мальчишка и кинул его хёна, но он уже достаточно за это расплатился. В конце-концов, он не так и плох иногда, даже пару раз угостил обедом. А хён сам дурак. И мстить за него уже совсем не хотелось – даже завещания не оставил и так и не вернул его любимый фильм с Шерон Стоун – лицензию, кстати. Да и что поделаешь, Чанмин оказался слишком кавайным идиотом, чтобы лишать себя удовольствия видеть его рожу не за решеткой. А уж что босс хотел разрушить планы Китагавы – просто подарок судьбы. Одна маленькая коррекция ситуации, и все в шоколаде.
Ты думаешь, что тебе позволено все, потому что ты помог несколько раз? Хотя, стоп, ты думаешь? Ты не можешь больше думать. Ведь ты умер.
И все-таки, куда катится этот мир? Надо же, глава полицейского отделения – наркоман, сдохший от передоза в дешевом борделе. Какая оказия.
Открыв маленький черный блокнотик, гордо подписанный Death Note кривым почерком, Хичоль вычеркнул еще одно имя и ухмыльнулся – банальному старпёру банальная смерть. Эта проклятая якудза выкинула партию крайне гадкой наркоты на рынок – чем не плюс?

На кладбище было тихо и спокойно. Промакнув платком уголок глаза, владелец сети элитных ресторанов города, скромный меценат и уважаемый человек, которого, конечно, никто не знал, как главу Инагава-кей, преодолел оставшееся расстояние до небольшого постамента и обвел взглядом огромный круг самых близких лиц – картинно-красиво всплакнувшую на плече телохранителя жену безвременно ушедшего из жизни Имамуры, деловых партнеров, искренне скорбивших об усопшем, который так нечетко разделил пакеты акций, что раздел власти оказался проблематичным, искренне рыдающую дочь усопшего, которая не могла скрыть горя от потери единственного шанса попасть в мир больших звезд, так как теперь некому было оплачивать ее многочисленные пластические операции и посиделки с режиссерами. Картина, достойная кисти лучших художников. Цена жизни. И его собственной в том числе. Но пока он сам жив, об этом философствовать не хотелось:
- Мы собрались здесь сегодня, чтобы проводить в последний путь истинного христианина, великого человека и просто друга, Мизушимо Имамуру. Его путь был тяжелым, как и подобает настоящему потомку древнего рода самураев. Но он гордо шел по нему, не пугаясь трудностей, пока шальная случайная пуля не прервала его жизнь. Мы могли бы сказать много теплых слов в адрес ушедшего в лучший мир мецената, поддерживающего сирот и стариков – ведь это все, что осталось нам сегодня сделать. Я хотел бы задать множество вопросов тем, кто оберегает покой наших соотечественников, но в них нет уже смысла. Скорбя о потере лучшего из лучших, я только смею надеяться, что наше общество сможет измениться. Настолько, что нам не придется бояться пойти выпить по порции саке с друзьями. И что можем не опасаться попасть под горячую руку полиции и преступникам, устроившим кровавую бойню в окружении мирного населения. Мы будем помнить о тебе, Имамура. И поддержим тех, кто был тебе дороже жизни – твою семью.
Красиво проехался по всем, - ухмыльнувшись, Хичоль натянул мотоциклетный шлем и завел свою красавицу. Последний акт драмы он не пропустил –смотрелся тот органично в этой ситуации и именно так, как и должно – не повезло Ли Тэну с выбором партнера. Пафосный идиот, зато какой внушительный.
Какой цинизм – в деталях продумать захват бара, послать на переговоры своего предателя-помощника, подставить Савадзири, натравить полицию на захват партии наркотиков. Красота – среди бегущих первых нет и отстающих. Если бы не любовь к минету от Чин Сы, Хичоль только сделал бы операцию по смене пола, убил жену оябуна и приготовил приворотное зелье. Но…
Картинно хлопнув крагами два раза под взглядом оратора, Хичоль пафосно перекинул через ограду облезлый букет каких-то полевых цветов, собранных по дороге, и скрылся из виду со скоростью, достойной мотогонщика – дел еще хватало. После спектакля такого уровня не мешало и размяться.
…но он очень любил минет от Чин Сы и не любил страшных старпёров. Даже если они и были гениями.

Результат тендера был просто предрешен. Минасе это знал. После того, как корейские представители так дискредитировали себя на территории Японии, волноваться, что власти решат отдать заказ корейским конкурентам, даже не стоило. А с таким перевесом по мощности и репутации, его компания оказывалась на коне при любом исходе. Три…
Минуты до объявления результатов текли, словно часы и столетия.
С этими деньгами они выберутся из кризиса с гордо поднятой головой. Король останется королем и может плевать со своей высоты на макушку всем – даже партнерам по бизнесу. Потому что он король. Две…
Шампанское он никогда не открывал сам, но сейчас была не та ситуация. Пусть это была заслуга Китагавы – пусть для него он сам навсегда останется слизнем. Но все эти ползающие внизу заткнутся. Не будут смотреть на него, как на смертельно больного…
Одна…
Звенящая пустота предвкушения в мыслях. Взгляд, направленный на цифровой экран, занимающий половину стены…
Половина…
До триумфа! До победы…
Десять секунд…
Отделяющие от того, чего ждал почти полгода…
Девять.
Восемь.
Семь.
Шесть.
Пять.
Четыре.

URL

13.01.2010 в 02:30

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

Три.
Два.
Один.
Залп, брызги шампанского и иероглифы на мониторе – имя победителя! Его имя… его? Стоп-стоп… что это такое… Почему не складывается название его компании? Что за China-Building? Шампанское, словно в замедленной съемке, пеной покидало бутылку, устраивая потоп местного масштаба, к которому добавился гром, когда бокал и бутылка выпали из рук главы корпорации.
Окружающий его совет директоров продолжал хранить похоронное торжественное молчание.

Удар, тяжело приложивший его об стену, уже почти не ощущался. По-звериному оскалившись, Китагава усилием воли поднялся на ноги, не отбиваясь – понимая, что это – бесполезно. Что вбитое в детстве воспитание не позволит поднять руку на родителя:
- Ты разрушил всё, что я создавал годами, - еще один тяжелый удар под дых, спустивший по стене на пол уже без надежды подняться, - я молчал, когда узнал, что мой сын – пид..с, - пнув мужчину под дых, глава семьи Китагава зло оскалился, от чего его лицо снова стало похоже на морду хорька, - я терпел, что вы с твоей идеальной по положению женой бля…те, - и снова удар, - я прикрывал твою шкуру, покупал тебе положение и задабривал журналистов, терпел твои меценатские выходки идиота и твой культ личности, потому что это было на благо семьи, - еще один удар, от которого возникло ощущение, что ни одной целой кости попросту не осталось – у папы всегда была тяжелая рука, - но ты перешел все границы, отродье, - тяжело выдохнув и схватившись за сердце, Китагава-старший тяжело осел на пол, все так же не обращая внимания на пытающихся выбить дверь в кабинет жену и мать, которые слишком любили и баловали этого придурка.
- Я от тебя отказываюсь, - наконец, тихо произнес он, брезгливо плюнув в сторону избитого до полусмерти сына, - не смей…
- А вот тут Вы погорячились, отец, - в проеме выбитой двери показалась стройная девушка в очках в тяжелой роговой оправе с тоненькой папкой в руках, - без поддержки нашей семьи Ваше имя вам даже особняк не сохранит. К тому же, вопрос уже решен, правда, милый?
"Милый" поднял изумленный взгляд на супругу, уже и сам желая узнать - правда, что ли?

Отбивая незамысловатый ритм пальцами на столешнице, Каоин снова и снова рассматривал собственные карандашные наметки – кто бы не затеял и что, но действовал он быстрее их с напарником. Правда, чему и удивляться. Судя по тому, что тот ушел в прочтение очередной манги про полицейских (хорошо еще, если не яойной), думать снова предлагалось ему самому:
- Сайондзи, может, уже займешься чем-то полезным?
- А? – стянув массивные наушники с головы, Сабуро покосился на самого Рё так, словно тот его как минимум снял с любимой жены в процессе планирования продолжения рода.
- Займись хоть чем-то полезным, бакаяро, - кинувшись в напарника внушительной папкой, хранящей послужные списки и личные дела двух местных из иностранного, чью причастность к мафии предстояло доказать или не доказать, как кому повезет, Каоин осознал, что и правда зол, - хоть личные дела изучи для приличия.
- И что там изучать? – с окончательно выбесившей капитана небрежностью отмахнулся Сабуро, - Акизава Таката, 34 года, родился 16 февраля, рост – 1,76 – сказывается любовь предков к гайдзинкам. Закончил школу в своем мелком поселке на Окинаве, перебрался в Токио в поисках легкой жизни. Попался на первом же деле, поймал Накамура. Заставил мальчишку отучиться и взял в отдел. Послужной список идеальный, максимальный показатель раскрытых дел по отделу – ну просто слишком идеален, чтобы быть правдой. Жил скромно, помогал родителям некрупными суммами денег, которые те пропивали. Владел простеньким автомобилем, купленным с рук. Снимал угол у своего друга. Платил исправно, соседям не мешал. Квартира после смерти просто очень старательно превращена в превалочный пункт наркоты – можно весь Токио завалить. Однако, судя по отсутствию пыли на пакетах, положить их наш герой, охранявший являющегося ныне трупом дизайнера, не мог – кинули или вчера, или позавчера. Грязно сработано, хочу сказать. А, еще наш Акизава – поэт-рифмоплет-графоман, судя по тому, какую оду таскал в кармане собственного пиджака, явно намереваясь отправить по отлету. Да еще и философ или психолог, так как такую непонятную фигню мог родить только больной разум, принадлежащий этим двум славным кастам. Шим Чанмин, 25 лет, 18 февраля. Родился и вырос в Сеуле, сразу после школы родители решили переехать в Токио. Не прижились. И через год вернулись обратно, а успевший поступить в университет мальчишка остался тут, тем более, что находился под подозрением по делу о банде хакеров. Обвинения сняли, мальчик доучился и решил, что пинками его отсюда не выгонят. Был за уши затащен Накамурой в отдел, где прозябал до последнего времени в качестве архивного работника и переводчика, так как идеальным владением корейского даже Акизава похвастаться не мог. В один прекрасный день исчез, на удивление, до того, как в его квартире обнаружили кочевые наркотики, вероятно, из той же партии, что у его напарника. И ищет полиция, ищут пожарные, парня не могут найти – парня простого, незамысловатого, лет этак до тридцати. Правда, парня не такого и простого, если про него напарник аж оды для начальника нотариально заверенные сочинял. Это или любовь, или я чего-то в этой жизни не понимаю. Можно было бы вызнать подробности у Накамуры, но тот помешался на сородичах Банни, потому все ниточки, связывающие с нашим разбивателем сердец напарников, обрезаны.
- И какие выводы? – попытался наводящим вопросом вывести на конструктивный диалог по делу напарника Рё.
- Отдел сглазили! – широко улыбнувшись, выдал свой вердикт Сабуро и вновь водрузил на голову наушники, брезгливо откинув от себя папку с послужными списками и вновь уткнувшись в томик манги.
Глухо застонав, Каоин растекся по столу, проклиная тот день, когда напросился в напарники к человеку, которым так долго восхищался. Семпай был хорош только на расстоянии – вблизи его хотелось придушить. Или взять за шкирку и вытряхнуть на улицу, чтобы отвлечь от манги и затащить в какой-нибудь бар, где можно было рассчитывать на серьезность. Чем Рё и занялся.

Дни проходили, кажется, в абсолютном бездействии. Каоину хотелось заламывать руки, писать по всем инстанциям, чтобы этого большого ребенка заставили включить его бесценный аналитического склада ум и составить куски мозаики воедино. Но писать было некому – попробуй он заикнуться начальнику, что Сабуро просто халявит, и его вообще выкинут из отдела – еще бы, это же сам Великий и неповторимый.
А самостоятельно он явно не справлялся. Именно поэтому, выпивая уже десятую, не меньше, порцию кофе, предложенную новичком отдела, Рё с насупленным выражением лица прожигал взглядом дырку в спине напарника, который умудрился протащить с собой лицензионных Симсов и теперь справлял свадьбу своих персонажей на 15-дюймовом мониторе в следственном кабинете под критическими и испуганными взглядами детективов корейского отдела.
- Объявляю вас мужем и женой! – с торжествующей улыбкой провозгласил майор, махнув рукой и умудрившись свалить со стола кипу бумаг.
Новичок нервно дернулся, пролил кофе себе на брюки и принялся промакивать его какой-то исписанной бумагой, чуть не скончавшись, когда осознал, что это заключение по делу об исчезновении корейских студенток, так и не подшитое Чанмином в папочку. Ну просто библией вытерся – ни дать, ни взять.

URL

13.01.2010 в 02:30

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

- О, точно! Жена. Каоин, хватит тратить рабочее время на всякую фигню – лениться будешь потом. Пока ты мой напарник – работать, работать и еще раз работать! – поднявшись из-за стола и решив проблему с закрытием игры кардинально – выключив компьютер через кнопку на системнике, Сабуро бодро двинулся на выход, поправляя заношенную бейсболку, из-под которой торчали явно с утра не причесанные вихры.
- Удавлю, - прошипел Рё, медленно поднимаясь и сжимая руки в кулаки.
- Не надо, - проблеял испуганный лейтенантик, схватив безумного явно старшего за рукав, - вас же посадят.
- За него? Отблагодарят и объявят героем, - прошипев так же, сквозь стиснутые зубы, Каоин был вынужден практически бегом покинуть комнату, пока напарник не скрылся из виду – кто знает, что ему там в его безумную голову взбрело?

- Вот, он не успел его прочитать, - протянув доставленное заказное письмо следователям, Накамура-сан отвела взгляд.
Сабуро это не нравилось. Просто потому, что либо говорило о лжи жены Накамуры, либо о том, что женщина им не верит. Первое было хуже. Второе могло доставить проблемы, так как она являлась потенциальным источником информации на тонких кривых ножках, практически, энциклопедией.
- Мы можем его забрать?
Чуть слышно всхлипнув, женщина кивнула, дрожащими руками разливая чай по тонким фарфоровым чашкам:
- Ему теперь уже все равно.
Вот взяла и похоронила. Набегается человек в фантазиях за кроликами, и вернется в этот мир. Всякое бывает. А его уже оплакали. Или не его?
- Почему вы сами не прочитали письмо?
Судя по лихорадочному румянцу, маленькая трещина на восковой печати неспроста – хорошо еще, если содержимое не подменила. Вот за это Сабуро не любил женщин и почтальонов – одни регулярно отдавали чужую почту в руки семьи, а потом ищи свои гонорары по родственникам, а вторые совали свой нос в чужие дела. Написано же на конвертике черным по белому. Ладно, черным по красному – лично в руки, важно. Так нет же.
- Это же от Такаты, - всхлипнув, жалостливо сообщила женщина, утирая слезу, - это слишком больно.
- А чего следователям не отнесли?
- А у меня не спрашивали, - на удивление в тон отрубила женщина, поднимаясь и сверху-вниз презрительно рассматривая незваных гостей, - если я в чем-то подозреваюсь, я свои права знаю! Я вам больше ни слова не отвечу без присутствия адвокатов. Забирайте свои письма и уходите!
Потирая ушибленную подзатыльником Каоина макушку, Сабуро растеряно улыбнулся:
- Не, и вот что она вообще? Я итак был предельно корректен.
Расползшись по рулю, Каоин обреченно застонал.
- Оп-паааа! – как всегда, не обратив ни малейшего внимания на то, как тяжело живется напарнику, и даже не вспомнив про обращение с уликами, радостно выдал Сабуро. – Гони к этому банку, - ткнув пальцем в адрес в конверте.
- Я тебе не таксист, - вызверился Рё, но с таким же успехом мог ругаться со стенкой – Сабуро уже поедал захваченное со стола яблоко и слушал музыку.
- Мог бы и поделиться, - выслушав вой желудка, пробормотал Каоин, ощущая себя полным идиотом и пустым местом.
- Бери, - возникло перед его носом чуть надкусанное яблоко, воскрешая надежду, что все не так плохо в жизни. И напарник у него не самый плохой.
Догрызая плод, Рё чуть не попал в аварию, когда напарник добавил заторможено:
- Выкинь, оно червивое.

Если бы Сабуро пояснил, что вообще хочет в банке, можно было бы сэкономить время. Но нет, не его же бензин – государственный. На утрясение формальностей и получения разрешения на вскрытие ячейки ушло почти полсуток. Зато до закрытия они все-таки успели. И теперь Каоин мог лицезреть статую имени напарника, созерцающую написанное на стандартном бланке дачи показаний. Все равно ж эту байду к делу не пришьешь – да обпишись. Ну, графологи докажут, что почерк принадлежал Акизаве – в суде не доказательство и не аргумент.
- Значит, подстава, да? – усмехнувшись, Сабуро похлопал напарника по коленке, бережно свернул полученное письмо и сообщил, - рабочий день закончен. Я в бар, тут бабы, говорят, красивые.
Бабы? Бабы красивые? Да что в этом чертовом Токио с ним вообще-то происходит? И… И… Ииии…
- Стоять, Сабуро, я не знаю, что ты задумал, но в этот раз ты меня так просто не проведешь, - выскочив из автомобиля, Каоин почти машинально щелкнул пультом, включая сигнализацию, и рванулся следом за напарником. Судя по тому, как тот прибавил шаг, переходя на откровенный бег, он точно решил снова все вкусное оставить себе и у него есть план.

Глава одиннадцатая.

Чуть больше недели назад.

Изумленно рассматривая пошатывающегося лейтенанта, Хичоль едва сдерживал смешки. Он не изменился, совсем. Все так же впадал в детство при малейшем признаке опасности. До паники – его трудно было в этом винить. Но именно за это в какой-то мере мальчик сейчас и страдал. Заслуженно:
- Не хочу тебя огорчать, - вновь прислонившись к мешкам, озвучил собственную мысль киллер, - но туалет тут не предусмотрен. В аптеке через пару кварталов есть отдел для младенцев и стариков, и там есть памперсы. Сгонять?
Поморщившись, Чанмин был вынужден прислониться к мешку, так как ноги уже не держали, перед тем, как огрызнуться:
- От тебя только яд, и то только для тебя.
- Какой милый и добрый мальчик. Или девочка? – ухмыльнулся Джеджун, рассматривая розововолосое полураздетое нечто, которое путалось в собственной порванной рубашке в попытках прикрыться, - твоя подружка?
Судя по взгляду загнанного в угол Юно, вопрос ему не нравился, как и тот, кто его задал. И не факт, что стоило о себе напоминать, пока оружие Хичоля находилось в руках у криминалиста:
- А тебе что за интерес? Ревнуешь? Не переживай, ни тебе, ни ему не светит – сколько бы ты за меня не выложил, я по девочкам, - сухо отрезал Юно, старательно заставляя себя думать, искать выходы, как выкрутиться из всего этого маразма.
- Не сильно-то и хотелось – не льсти себе, мальчик с плохим вкусом, - устроившись с элегантностью слона в посудной лавке на мешках, чуть не свалившись при этом, огрызнулся Джеджун, - За твое тело я бы и ломаной йены не отдал, если бы тебя нельзя было использовать против моего врага.
- На свое посмотри, - не то, чтобы Юно задевали слова этого хлыща.
Совсем не то – его бесило. Низкое несуразное нечто с кукольно-красивым лицом и обилием макияжа, с перекачанными плечами и тонкими ножками будет про его тело что-то говорить? Да с роста криминалиста можно было спокойно плевать на его макушку. Не вставая на цыпочки.

URL

13.01.2010 в 02:30

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

- Смотрю. Регулярно. Не вставляет – вожделеющие взгляды со стороны приятнее, - ухмыльнувшись, сообщил Джеджун, складывая руки на груди, словно отсекая этой фразой любые разговоры на личностные темы:
- Чувствую, вы точно поладите, - хмыкнул цинично Хичоль, незамеченным добравшись до Юно и выхватив все-таки свою ласточку, - сережку гони. И валите на все четыре стороны – работать мешаете.
- Ааа? – возвращенный на грешную землю криминалист рефлекторно крепче сжал ласточку, но только содрал кожу на ладонях, и теперь они саднили и горели, словно в адском огне, - Что вы вообще за цирк устроили?
- Что ты к нему прицепился – не видишь? Тупит человек и вообще непонятно, как с такими тормозами до своих лет дожил, - ухмыльнувшись, Джеджун перекинул футляр с абсолютно точной копией комплекта, который вот уже пару лет бессменно носил Юно, Скрипачу, после чего откинулся на задний ряд мешков, устраиваясь с максимальным комфортом. Растерянно-непонимающие взгляды оставшихся двоих его смешили. А вот что-то во взгляде криминалиста заставляло собраться, словно перед прыжком, позволяющим вцепиться в глотку. Он был самым опасным среди всех этих идиотов. Потому что руководствовался эмоциями – то, как легко отобрал у него оружие Хичоль, стоило только немного завести этого придурка, показывало очень многое.
- О, почти братья-близнецы, - рассмотрев поближе приобретение, довольно констатировал Хичоль, как и советовали, забив на вселенского тормоза, рассматривающего сережку в его руках.
- А ты думал, мы их по одной под заказ лепим? Если ты получил одну, еще не значит, что в коллекции владельца не останется копии, - заметив взгляд Юно, не мог не пройтись по его заблуждениям Джеджун.
- Твой дизайн? – брезгливо поинтересовался Юно.
- А то. Иногда у тебя вкус таинственным образом появляется.
Сдернув с уха украшение, криминалист кинул его на пол, придавив каблуком и старательно затаптывая:
- Давно хотел выкинуть это дерьмо.
- Ага, именно поэтому и заплатил за него больше полутора тысяч, нэээ? – Хичолю стоило покраснеть от стыда за то, что его обошли в злоехидных интонациях голоса.
- Нет, хотел бедной бездари помочь – кто б еще такую гадость купил.
- Ой, какие мы меценаты.
- Заткнитесь вы оба, - на удивление синхронно в голос потребовали и Скрипач, и парочка забытых идиотов.
- А я вообще молчу, - спокойно сообщил Джеджун, кривовато улыбаясь, - умный замолкает первым.
В ответ на это гордое заявление, Юно только красноречиво посмотрел на модельера, заставив того впервые пропустить злость во взгляд. Перед тем, как развернулся на каблуках, хватая ошарашенных такой переменной в поведении криминалиста друзей за шкирку и буквально вынуждая волочиться следом за ним к выходу, кинув презрительное:
- Всем пока.
Продолжая крутить в руках сережку, Хичоль покосился на все еще удобно сидящего на мешках Джеджуна, рыкнув:
- Не рекомендую нас подводить. Рад, что вы так поладили, но…
- Да понял я, понял, - с той же грацией слона все-таки почти свалившись на пол, модельер быстро догнал всю компанию, через пару мгновений скрывшись за распахнутыми после недолгих усилий дверьми склада.

- Ты вообще понял, что могло произойти, ты… - из продолжения речи Ючона, зажавшего Чанмина в угол между безлюдной частью трассы и какими-то складами, печатными были только знаки препинания.
- Меня… Тошнит, - болтаясь тряпичной куклой в руках дипломата, Чанмин чувствовал себя так, словно все органы разом взбунтовались и отказывались работать. – А еще я есть хочу.
Обреченно опустив руки, Ючон буквально силой блокировал словесный понос, пришедший на смену шоку и нервному стрессу, который правил бал, пока их не выпустили:
- Есть ты хочешь? Тошнит тебя? Я сейчас это исправлю, - поудобнее перехватив мальчишку за руку, второй Ючон сдавил его горло, прижав почти бессознательную тушку к стене, сорвавшись на крик:
- Тебе говорили НЕ отходить ни на шаг! Какого дьявола тебя понесло на этот склад? Какого нечистого тебе дома не сиделось? Тебя на секунду одного оставить нельзя, чтобы ты никуда не влип?
- Милые у вас отношения, мальчики, - устроившись на капоте чьей-то машины-развалюхи под ненавидяще-недоверчивым взглядом Юно, который все-таки иногда косился на происходящее чуть поодаль, Джеджун достал из валяющегося рядом пакета со жратвой, подобранного по пути со склада, Сникерс, жестом аристократа вскрывая упаковку и принимаясь его с видом философа на отдыхе поглощать.
- Не твоего ума дела. – Протянув руку к «покупателю», Юно отрезал, - с тебя десятка за нашу жратву.
Вытерев пальцы о рукав криминалиста, Джеджун в свою очередь протянул руку ладонью вперед, в тон отрезав:
- Тридцать тысяч евро за твою дешевенькую шкуру, - кривая усмешка новенького в их компании бесила еще больше, чем отстраненное выражение на лице – и он за эту мразь еще переживал, что его поймают? Будь проклят тот день, когда они пересеклись в баре.
- Откуда у тебя вообще такие деньги?
- Не твоего ума дела, - в свою очередь отрезал Джеджун, продолжая с отсутствующим выражением на лице доедать отвратительную сладость.
- Пф, - покосившись на доведенного до бешенства Ючона, кажется, решившего добить мелкого, чтоб не мучиться, Юно даже почувствовал угрызение совести.
Нельзя ж давать обижать слабых и умственно отсталых большим и злым Пакам Ючонам. Впрочем, угрызения совести вполне благополучно растворились, стоило только мальчишке чуть осознать происходящее и ловкой подсечкой уронить дипломата на грязную мостовую – кого еще от кого защищать надо было.
- Если бы вы на помощь не пришли? Да если бы не вы, я сидел бы в своем отделе, плакался на тяжелую жизнь, на отсутствие возможности встретиться с любимой телеведущей и на то, что соседка носит при таких ногах слишком длинную юбку и ее трусы не увидать даже с нижнего пролета лестницы! Жрал противный мисо старушки-соседки и помогал ей лепить онигири! Катался на своем велосипеде до работы и был СЧАСТЛИВ! Мне не приходилось бы срываться с места, потому что друга схватили подонки и обещали убить! Не пришлось бы слушать крики мучения друга по телефону!
- Он что, всерьез? – обрисованная картина жизни у Джеджуна вызывала трепет священного ужаса.
- Похоже, - с сомнением подтвердил догадку модельера криминалист, переспросив в свою очередь для надежности, - Он сказал – в телефонном звонке?
- Ага, - качнув головой, согласился Джеджун, не понимая, чем его так задел телефонный звонок.
Мобильный даже в описанном ужасном быте было достать не проблема – дешевка. Не думал же он, что… Точно, ЧТО!
- А ну стоять, - стянув в четыре руки мальчишку с растерянного и явно чуть пришедшего в себя Ючона, приказал Юно, - что ты там сказал про звонок? Ты сюда примчался, так как тебе позвонили? Хичоль позвонил, так?

URL

13.01.2010 в 02:31

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

Согласно кивнув головой, Чанмин вертелся, словно грешник на адской сковороде, пытаясь вывернуться из захвата оказавшегося на удивление сильным модельера и криминалиста.
- Да не дергайся ты, - прошипел Юно, не торопясь выпускать младшего, даже когда поднявшийся Ючон обхватил того за плечи, прижимая к себе и пытаясь помочь избавиться от не внушающих доверия своей сплоченностью парней, - откуда у Хичоля твой номер. Ты сам ему дал, или?
- Сам, - не понимая, что от него хотят, выдавил из себя Чанмин, утраивая усилия, так как теперь вообще ощущал себя закованным в цепи Прометеем.
Чуть более спокойно вздохнув, Юно отпустил парня, направляясь к машине и устраиваясь на капоте до того, как хлебное место успел занять до него Джеджун:
- Испугал. Я уже подумал худшее. Но ты же не такой идиот… Хотя, это как посмотреть.
- Он был моим другом! Конечно, я сам давал ему свой телефон, - огрызнулся Чанмин, скривившись и старательно отцепляя от своих плеч пальцы Ючона, по одному и с завидным усердием прижимающиеся обратно со злобным шипением на ухо:
- И не вздумай вырываться – я теперь тебя на миллиметр не отпущу, пока ты нас всех не угробил.
- После смены номера мог бы и не давать даже друзьям, потому ты и идиот. – Выудив из продуктов готовый онигири, Юно вскрыл упаковку и с чувством выполненного долга вгрызся в слипшийся рис не лучшего качества – не любил он японскую кухню, но выбирать не приходилось.
- Смены номера? – перестав отбрыкиваться, удивленно переспросил Чанмин. – Я не менял номер ни разу за пять лет.
Глухо застонав, Юно подавился онигири, Ючон ослабил хватку, а Джеджун цинично усмехнулся, язвительно озвучив:
- Поздравляю Вас, мальчики, вы и правда идиоты.
- Дай сюда телефон, немедленно, - вновь вызверился первым отошедший от шока Ючон, принимаясь шарить по карманам лейтенанта, - немедленно, я сказал!
- Н-не дам, - из духа противоречия попытался сопротивляться Чанмин, когда сознания достигло то, что уже кричал на нецензурном диалекте Сеула Юно:
- Идиот! Ты нас всех убить решил? Да как нас в первые же секунды не засекли из-за тебя. Дебил несчастный, немедленно сожги симку и телефон! Кто оставляет такие маяки для полиции? С Интернетом мы и ай-пишником шифровались, а он при себе жучок носит с надписью – держите меня, я идиот-детектив Сейлор Малыш!
Устроившись на капоте, покинутом Юно, Джеджун всерьез закопался в пакет, выбирая что повкуснее. Только поп-корна и колы не хватало на то, чтобы с комфортом любоваться на этот цирк.
Пока у пришибленного новостью, что он идиот, лейтенанта отбирали и уничтожали посредством подпаливания зажигалками средства связи, Джеджун успел уничтожить все онигири, овощи в кляре и пару рыбин странного запаха, но явно сытных. Оставшаяся зелень доверия не внушала.
- Хватит жрать, - отобрав у ушедшего в пакет почти с головой Джеджуна кормушку, буркнул Юно, который демонстративно не смотрел на сообщников, - пора возвращаться и искать новое жилище. Благодаря некоторым.
«Некоторых» крупно колотило, и они уже жалели, что не приняли предложение Хичоля. Двух зайцев одним выстрелом – и этих придурков бы убрали, и ему не приходилось бы просчитывать каждый шаг, прятаться, голодать, спотыкаться о трупы, ощущать во рту запах крови и ее же чужую на руках. Он один осознавал, что только из-за них тот мужчина на складе расстался с жизнью? Только ради того, чтобы оставить жизнь этому криминалисту. Вполне возможно, продажному криминалисту. И убил этого человека друг, чьи руки обнимали его самого еще недавно. Руки, по локоть, а то и по плечи в крови. Почувствовав, как земля в очередной раз уходит из-под ног и желудок поднимает бунт, Чанмин приостановился, развернувшись и почти бегом скрывшись за одним из полуразрушенных складов.
- Первая кровь, - обменявшись понимающим взглядом с Юно, прошептал почти для себя Ючон.
- Мы заберем вещи. – Смерив недоверчивым взглядом спокойного, как удав, Джеджуна, предложил Юно, - этот пойдет со мной. Я с него теперь глаз не спущу. Встретимся в доках через пару часов. Проследи, чтоб Сейлор Малыш опять никуда не влип.
Вместо ответа Ючон развернулся на каблуках, захватив из пакета бутылку воды и пачку салфеток, после чего быстро направился в том направлении, где раздавались всхлипывающие стоны.

Глава двенадцатая.

Он с детства не любил кому-то показывать свои слабости. И еще больше терпеть не мог, когда они брали верх над разумом. Это не была паника – просто внутри передавил грудь совершенно неподъемный камень, мешая дышать, перекрывая кислород. Голова кружилась, время плясало перед глазами танцы безумцев на костре инквизиции. Окружающая действительность сжалась до одной обшарпанной металлической стены, от которой невозможно было оторвать ладони, словно они вплавились в нее, и куска мостовой под ногами из крупного необработанного камня, заляпанной пятнами неизвестного происхождения, отдающими ароматом протухшей рыбы. Но даже он не забивал металлического запаха крови, который все еще чудился Чанмину. И сладковатого привкуса смерти. На улице было жарко, или это измученное до предела тело подводило. Испарина крупными холодными каплями покрывала лоб и шею. Из уголков глаз от напряжения изредка выкатывались мутные слезинки, прокладывая более светлые полосы на грязных щеках в разводах.
Но лейтенант этого не осознавал. Сейчас он не способен был понимать что-то, кроме того, что по его вине погиб человек. Он был причастен к этому косвенно. Но ключевым оставалось это самое «причастен», перечеркивая все остальные доводы разума.
- Извини, - не сразу сообразив, что голос знаком, Чанмин почувствовал тяжелый болезненный удар под дых, согнувший пополам и вынудивший принять помощь крепко схвативших его рук.
Боль уходила достаточно быстро, а вот осознание действительности не торопилось занимать ее место. Бережно промокнув влагу со щеки большого ребенка салфеткой, Ючон не менее осторожно занялся уничтожением следов всего происходившего с губ, а уж затем, выкинув испорченную мягкую ткань и заменив ее на второй кусочек, убрал испарину с горячего лба Чанмина и принялся оттирать разводы грязи. Это был способ скоротать время – ни больше, ни меньше. И человеческое сострадание, которого не могло не быть – ни один полицейский проходил такую ломку. И сам Ючон когда-то переживал что-то подобное. И кто знает, что мог бы сделать с собой, если бы не хён.
Устроившись рядом с лейтенантом на таком же ящике, на который усадил практически бессознательную тушку его самого, Ючон не торопился прерывать молчание, старательно вытирая руки после нехитрого акта оказания помощи. Но время текло, а иллюзорная защита гула из доков и навала хлама у металлической решетки, скрывающей их присутствие со стороны причалов, не располагала к отдыху. Равно как и припортовая вонь с истошным воем чаек.
- Ты слабак, - насмешливый голос не оставлял внутри почти никаких эмоций.
Да, слабак. И что дальше? Он сам это знал. Шим Чанмин мог сказать гораздо больше обидных эпитетов в свой адрес. Никто лучше его не знал обо всех недостатках, вроде пробивающейся вовне трусости.
- Объясни мне, как такой идиот, как ты, мог доставить столько неприятностей и докопаться до дел Китагавы, а?

URL

13.01.2010 в 02:31

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

Новые и новые вопросы заставляли замкнутый круг из мечущихся внутри мыслей рассыпаться на составные части, пропуская на волю здоровую долю реалистичности натуры:
- Что ты имеешь в виду?
Уловить суть разговора, смысл этого допроса Чанмин не мог. И это напрягало, заставляло против собственной воли собраться в узел, как перед броском в пропасть.
- Ты тормоз. Ты даже вопросы элементарные понять не можешь. Ты банальной догадливостью даже в критической ситуации не отличаешься – даже ребенок догадался бы сменить симку, чтобы его не нашли. Тогда как? КАК ты сумел достать нас с тем баром?
Тормоз? Ребенок? Закипающая внутри снова ярость отодвинула в сторону практически все эмоции, которые душили последние минуты. Может, он и оступился. Может, он полный кретин. Может, он вообще клинический идиот, трус и неудачник. Но он умный идиот, черт бы этих придурков подрал, и это под сомнение не позволялось ставить никому. Да, его логика дала один раз сбой. Но она позволила затравить вот этого самого самодовольного урода без собак и зажать в угол так, что…
- Тыыы… - наткнувшись взглядом на довольную и успокоенную улыбку глубоко вздохнувшего Ючона, лейтенант осекся – чего он лыбится? - ты какого йокая вообще? Что, доставляет удовольствие за счет других самоутверждаться?
- А если и так, то что? – вытащив из кармана пачку сигарет, дипломат продолжил ухмыляться ровно так же, только еще шире.
- Только то, что такие личности, обычно, ничего из себя сами не представляют. Доказано психологами.
- Психологами доказана и теория, что все гомофобы – латентные гомосексуалисты. Не так ли, милый. Но, кажется, или ты к тому же еще и импотент, или психологи иногда ошибаются.
Всего какие-то сутки назад он казался Чанмину почти достойным человеком. Часы назад – почти заслужившим доверия. Куда делся тот дипломат, и кто выпустил на волю эту мразь?
- Заткнись, пока я тебя не прикончил, - прошипел Чанмин.
Он имел наглость еще и курить! Курить при нем, не курившем уже сколько времени. Готовым отдать полжизни за сигареты. Выпуская кольца дыма практически в лицо.
- Правда глаза колет, малыш? Прости, надоело с тобой возиться и менять тебе памперсы. Так что…
Договорить, что «что», Ючону не удалось. Он почувствовал себя почти счастливым, когда кулак лейтенанта практически скользнул по его лицу, врезавшись в металлическую решетку за спиной дипломата:
- Мразь! Самовлюбленная эгоистичная скотина!
Где-то Ючон это о себе уже слышал. Иногда этот лейтенант мыслил теми же словами, что и Юно – любопытно-то как. Блокируя удары и стараясь не сильно подставлять плечо, которое и без того тревожно ныло уже который день, дипломат задумался, что, пожалуй, переборщил с замещением чувств. До драки можно было и не доводить. Но, если верить Юно, хорошее махалово напрочь изгоняло любые кошмары из снов и тревоги из разума. И уж точно стоило это опробовать – в том состоянии, в котором он застал Чанмина в этом отстойнике, оставлять парня было просто нельзя. Хотя бы потому, что он становился опасным своей непредсказуемостью. И потому что смотреть на него такого было больно. На удивление. Пугающее осознание, которое уже теперь стоило принять. Где-то в тот момент, когда пропустил с пулей снайпера в собственные мысли знание о том, каким станет мир без этого так похожего чем-то на брата мужчины, дипломат случайно сломал стоп-кран. И теперь понятия не имел, как его чинить. И есть ли смысл?
Слабость была совсем некстати. Поплывшие перед глазами алые пятна на миг скрыли Чанмина, и тому хватило этого времени, чтобы свести на нет все его усилия по самообороне. От резко прошившей тело боли в момент торможения плечом о металлическую решетку захотелось выть. Но наружу прорвался только пугающе тихий стон.
Он подсознательно прикрылся руками, оберегая плечо от повторения процесса знакомства, и не сразу сообразил, что ударов больше нет – только робкие прикосновения пальцев к рукам:
- У тебя кровь, - гениальность диалога Чанмина уже не пугала.
Он не мог понять все эти минуты, которые пытался заставить Ючона ответить на вызов ударами, почему тот ушел в блок. И почему так странно улыбался. И единственная здравая мысль постепенно достигала сознания, опоздав ровно на те самые пару минут.
Он что, просто пытался его отвлечь? С чего бы это? С чего этому самовлюбленному идиоту… А с чего ему было так оберегающее обнимать его всю ночь, отгоняя кошмары, защищать от Юно и вылезать на складе к Хичолю? Последнее стало решающим. Как и вид крови. Опустившись на корточки рядом с дипломатом, Чанмин принялся осторожно прикасаться к очерченному кровавым контуром мечту вероятного ранения. И чуть не застонал – под пальцами была повязка. Если это и была рана – Ючон знал о ней, и вел себя, как последний идиот! И кто тут вообще ребенок?
- Ты что делаешь? – взвыв, когда пальцы Чанмина надавили посильнее, вызывая жжение по всей руке, Ючон резко дернулся, постаравшись вырвать руку из цепкой хватки, - Бакаяро, конечно, кровь. И мне больно, мать твою! Больно!
- Я бакаяро? Я ребенок? Какого хрена ты нарывался, зная, что у тебя рана открылась? – это был блеф – он понятия не знал о ране, даже не верил сам себе, что случайно угадал мотивы поступков этого человека.
Он просто снова пытался строить из себя очень умного – та самая тактика, которую он выбрал в деле о пропавших студентках. И которая привела его в итоге в этот чертов отстойник. Ошибочная тактика. Но, кажется, приводящая к максимально быстрым результатам – если предположения не верны – максимум, Ючон высмеет прямо сейчас. Если верны – обязательно выдаст себя хоть словом, хоть жестом.
- В героя решил поиграть? Отвлечь? Доотвлекался, да?
Такой Чанмин ему точно нравился. Кажется, сейчас он понял, на чем прокололись его идиоты-ребята. И это не могло не вызвать улыбку. Интуитивно ли Чанмин выбрал стиль ребенка-исследователя для ведения дел и для допроса сейчас, или осознанно, это было блестящее исполнение – залюбуешься.
- Волнуешься? – а как тебе такой ответ, лейтенант?
Как ты справишься этими трюками с тем, кто поопытнее тебя в блефе? Боль и не собиралась отступать, к ней только прибавлялось жжение, а состояние было таким, словно он напился. Ючону нравилось смотреть на Чанмина сейчас. И ему не хватало этого ощущения давно. Это был ходячий непредсказуемый вызов неповторимому Паку Ючону.
Розововолосое (уже порядком облезлое, кстати) недоразумение смело не поддаваться на его животный магнетизм и милый шарм, считало его чуть ли не самым отвратительным человеком на земле, недооценивало интуицию и ставило под сомнение наличие любой положительной черты в характере.
И имело наглость быть красивее его самого и выше, - обреченно добавил в копилку привлекательных черт, выделяющих лейтенанта из толпы, как в свое время Юно, дипломат. Если бы перед ним не маячила куда как более привлекательная задница, в которую успели влезть они трое (уже четверо?), дипломат признался бы себе, что морально готов влюбиться. Но не судьба.
- Да, - спокойно парировал Чанмин, усевшись рядом на ящик и потянувшись к пуговицам на рубашке дипломата.
И что теперь будете делать, дипломат? Чанмин позволил интуиции взять инициативу. Главное сейчас – не поддаваться на провокации и не позволять снова перехватить руководство эмоциональности. Столько лет железный самоконтроль, воспитанный в нем

URL

13.01.2010 в 02:31

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

отцом, не давал сбоев. Неужели сейчас от него не осталось даже следа. Хватит того, что этим двоим удалось сорвать с него все маски, заглянуть глубже, чем позволялось нечастым любовницам. Это был вопрос чести – разгадать мотивы дипломата, не раскрыв последние козыри, которые еще удерживал в рукаве.
- Волнуюсь, - совершенно серьезным тоном, почти повелительным, - снимай рубашку.
Чуть заметно усмехнувшись, Ючон перехватил здоровой рукой протянутую к нему руку и потянул лейтенанта к себе, заставив себя сконцентрироваться и смотреть прямо в глаза. Там не было эмоций – совсем. Еще одна грань этого странного полицейского? Или игра? Или просто усталость и рассеянная концентрация играют с ним шутки и он склонен преувеличивать достоинства того, кто сумел даже с чьего-то пинка обойти в стройном плане его самого на повороте:
- Прямо тут? А ты нетерпеливый. Может, подождем хотя бы до того момента, пока доберемся до дома? – кривовато усмехнувшись, парировал Ючон, плотоядно облизнувшись.
И как тебе это?
- Ты невыносим, - вырываться теперь, когда знал о ранении, Чанмин не торопился – не хватает сделать еще хуже – хотя куда уже?
Надо было срочно придумать выход. Хоть какой-то. Слишком мало информации, так и не найденные ответы.
- Зачем ты нарывался, Ючон? Твоя улыбочка – ты был доволен. Доволен, когда смог довести меня и разозлить. Чего ты добивался. Ты хотел меня привести в чувства, так?
А как тебе искренняя просьба об информации?
- А что, если все это правда, лейтенант Чанмин? Если я давно хотел тебе это сказать, потому что я такая последняя сволочь? – улыбка покинула губы, и Ючон стал совсем серьезным.
Ему нравилось дразнить этого парня. Когда маска самостоятельного гения покидала его лицо, Чанмин становился похожим на человека. А принять факт, что твои планы разрушил обычный человек, намного проще и не так болезненно.
- Если ты просто нам помеха? Как тебе такой вариант?
- Тогда вы оба не появились бы на складе, - в этом Чанмин был точно уверен.
Вот он, тот самый недостающий кирпичик в фундаменте доверия. Они пришли. Это осозналось только сейчас. Он сам напросился к этим двоим. И все это время был бесполезен. Он доставлял проблемы. Хамил. Умудрился подставиться сам этим проклятым пистолетом, деньгами и собственными действиями. Но они пришли. Кажется, понимая, что охота не за Чанмином. Они обещали верить, хотя причин для доверия не было. Потому что связаны одной проблемой? Теми словами… или… Разве не проще им было бы дать Хичолю устранить лейтенанта. И не за чем им изначально было брать его в команду.
- Иногда ты все-таки бываешь умным, - чуть заметно улыбнувшись, Ючон прикрыл глаза, выдавив из себя последнюю фразу практически шепотом.
С внушительным грохотом старательно возводимые на протяжении всей жизни стены пали, погребя под собой всех подсознательных тараканов и все недоверие. Так было бы в дамском романе. Но это все-таки реальная жизнь. Хотя иногда женщины были на удивление проницательными и угадывали хотя бы процентов на десять. В дыру, образовавшуюся в защитных барьерах после выпадения нескольких кирпичей, старательно хлынули неуверенность и совсем незнакомое чувство полного пофигизма – теперь уже было поздно метаться.
- Прошу изложить это в письменном виде за твоей подписью, - огрызнулся Чанмин, продолжая прожигать взглядом рукав, напитывающийся кровью, - повешу в рамочку и буду всех знакомить со столь ценным признанием моих умственных способностей. Отпусти немедленно, я хочу осмотреть твою рану. Между прочим, я, может, и не похож по твоему мнению на полицейского, но он и есть, и курсы первой помощи проходил!
- И где-то на курсах вам говорили, что лучший вариант – лезть изгаженными руками в отвратительно кишащем инфекцией тупике в открытую рану? – парировал Ючон, не торопясь отпускать руку лейтенанта, вместо этого придвинувшись чуть поближе и тяжело опустив голову на плечо Чанмину, - дай пять минут. Просто устал – отдохну – вернемся в квартиру, и все осмотришь. Что захочешь, - упустить случай пакостно ввести лейтенанта в краску он себе не мог позволить.
Но, на удивление, тот просто промолчал, пересев так, чтобы ему самому было удобнее полулежать практически теперь на груди. К чему бы такие разительные перемены у мистера «Не тронь меня, проклятый извращенец»? С трудом сфокусировав в очередной раз взгляд, Ючон чуть запрокинул голову, чтобы увидеть глаза лейтенанта. Который, что было еще более удивительным, рассматривал его самого так, что краснеть захотелось самому, несмотря на весь опыт в делах любовных: дипломат тут же почувствовал себя голым проклятым извращенцем, попавшимся в лапы другого извращенца.
- Я не смог бы выйти на этот бар, если бы не оставленное сеульскими спецами на столе дело, - как-то совсем не в тему и с тем же странным взглядом, направленным в район груди возлежащего на нем дипломата, тихо произнес Чанмин. – Я больше трех недель не мог найти никаких следов этих студенток. Просто были девочки – и нет девочек. Друзей как и не было, однокурсники их не видели на парах. Я просто бегал по кругу. Перекопал почти все, что только мог – начиная от сведений об их семьях, которых нет, заканчивая характеристиками из школ и результатами экзаменов. Ничего, за что можно было бы ухватиться. Кроме того, что их связывало – парни у них работали в одном баре. И все они прибыли в Токио в рамках одной программы обучения от одной и той же фирмы. Денег у них самих не хватило бы, но за блестящие успехи в обучении на родине они получили грант от трех разных сеульских компаний, в которых и должны были по окончанию обучения работать… Вроде, ничего криминального. Директора молча собирали фальшивые слезы в платки и сетовали на жестоких японцев. И более ни на что ее годились. Оставался только тот самый парень, по факту – один, а не несколько. Но разговор с ним не дал ничего – говорить было не с кем – совершенно случайно именно этот Казанова уехал волонтером в Африку. Я даже проверил все чартеры, которыми он мог улететь, но… никто с такой фамилией не покидал пределов Японии за последние полгода. Легально. Особенно, в рядах волонтеров, чьи списки лежали у меня на столе немым укором. Когда я увидел этот отчет по финансам Китагавы, у меня словно рубильник какой-то перещелкнуло. Сопоставить траты средств на поставки специальных морепродуктов для бара по баснословной цене из Гонконга, контингент посетителей, оформление клуба и то, что ради маленькой залы на первом этаже содержится целое баснословно дорогое по аренде здание, мог бы и ребенок. Оставалось только подтвердить все это фактами. Тогда я и полез работать в этот бар. Никто внимания на меня не обратил – мне так казалось. Более того, ровно через пару недель раскрыли карты и предложили вступить в дело… результат ты знаешь – в ту ночь, когда от меня требовалось узнать решение… я был подарен непогрешимому тебе. Как ни крути, я полный идиот, - невесело усмехнувшись, Чанмин тут же недовольно нахмурился – у Ючона, похоже, наблюдался жар.
Кожу от соприкосновений его головы с рубашкой жгло даже через ткань. И это не было физической реакцией на странную во всех отношениях близость. Скорее, чтобы незаметно проверить предположение, не выставляя себя идиотом и параноиком, лейтенант бережно убрал прядь волос со лба дипломата, незаметно прикоснувшись к нему подушечками пальцев – можно яичницу жарить. И глаза, если не подводило зрение, мутные. И что прикажете делать – сказками делу не поможешь:
- Все было слишком просто и явно – похоже, меня с самого начала просто вели вперед, чтобы я сделал то, что сделал.
Наверное, это было ошибкой. Но сейчас разговор казался единственным способом сбежать от действительности и почти мучительного ужаса, комком собравшегося в груди.

URL

13.01.2010 в 02:32

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

Он не понимал, с чего бы бояться того, что Ючон вдруг умрет, прямо так, на его руках. Что не станет того, кто доставлял одни проблемы. Если не будет его, то…
- Нашел время для признаний. Держи, - тихо усмехнувшийся Ючон устроил на его коленях замусоленный огрызок бумаги. – Умник. Долго до тебя доходит, всё же. И вот, - рука, протянувшая мобильный, дрожала так, что становилось по-настоящему страшно. – Не вздумай названивать моим любимым девочкам…
Чанмин взял огрызок и мобильный скорее на автомате, не с первого прочтения сообразив – что это. Его собственное признание во всех видах извращений. Страховка Ючона. И его же сотовый, за один взгляд на который могли убить. А тут…
- Юно… быстрый вызов… один… скорой… никакой, - чтобы услышать, что прошелестел Ючон, пришлось наклониться практически к самым губам.
И даже при этом лейтенант не мог бы гарантировать, что все расслышал правильно.
- Ю… Ючон, - судя по рваному, тяжелому дыханию – он был еще жив.
А вот по отсутствию хоть какой-то реакции на внешние раздражители – похлопывания по щекам, потрясание за здоровое плечо – нет.
- Без паники, - прижимая к себе одной рукой бесчувственную тушу дипломата, которому явно стоило похудеть, Чанмин старался теперь уже себя убедить, что он – полицейский. Уже набрав номер службы спасения, лейтенант грязно выругался, вспомнив, что пусть он и полицейский, но в бегах, как и Ючон, и скорая – не выход. Такси? Да кто его пустит в такси. Чтобы найти попутку с молчаливым водителем, надо попасть в сказку. А другие варианты упорно не лезли в голову, перебиваемы почти животной паникой от беспомощности.
- Без паники. Без паники. Он жив. Если он мог шутить о сексе и своих девочках – умирать тоже не собирался. Да зачем я вообще согласился на это дело? Расхлебывай теперь. Ранения. Рыба. Проулок. Вонь… микробы… Микробы… Микробы! Юно!
Раскрыв мобильный, Чанмин нажал единицу и вызов, надеясь, что главный вирус этого проклятого Токио его не проигнорирует и найдет способ вытащить горе-спасителя из этой дыры.
Свободной рукой лейтенант неосознанно перебирал пряди волос дипломата, словно умоляя продержаться еще немного. Умоляя без своего собственного на то согласия.

Глава тринадцатая.

Спрашивать, что они тут делают – себя не уважать. Рассматривая, как Сабуро сшибает фонарные столбы и веселит детишек, делая вид, что умеет кататься на роликах, Рё снова и снова пытался сопоставить в уме все их действия и имеющиеся на руках улики. Непрошибаемое спокойствие напарника его убивало сильнее, чем ощущение, что он давно уже все для себя решил и знает, а теперь просто нагло издевается. Как и обычно. Или просто впал в детство. Тогда и подавно вся надежда на него.
А быть единственной надеждой в такой ситуации Рё совсем не улыбалось. Скорее, претило. Имея на руках неопровержимое доказательство не причастности ко всей этой истории одного полицейского, он даже в дело его пустить не мог. А где искать улики? Где, в конце-концов, найти свидетелей?
Будь проклят тот день, когда он пошел в Академию учиться праву. Пять раз будь проклят день, когда он напросился в напарники к этому. Тряхнув головой, Рё поднял ненавидящий взгляд от носков своих ботинок и тихо зарычал. Смылся. Этот большой ребенок умудрился от него слинять? Когда? Он же всего на пару минут отвлекся. С его умением кататься далеко не уйдет. Вскочив на ноги и отловив одного из подростков, Рё форменным образом припер его к стенке, почти прорычав:
- Здесь был шизанутый парень, не умеющий кататься на роликах. Куда он делся?
- А тебе какое дело? – черт бы подрал этих подростков с вечной подозрительностью.
- Полиция.
- Валим! - и кто за язык тянул?
Предупреждали же на лекциях, что с подростками нельзя быть честным. Мог, в конце-концов, мужем-рогоносцем представиться. Ладно, не поверили бы – не с его внешними данными. Ну мог же что-то придумать. Потирая разбитую колесами ролика ногу, Рё беспомощно осматривался – ни малейшего следа напарника выявить не удавалось. Это только в дораме за сбегающим оставались следы поваленных деревьев и огненные полозья на тротуаре. Черт. Прихрамывая и матерясь про себя, Рё принялся прочесывать окрестности старым дедовским методом – вылавливая старушек и интересуясь – не проезжал ли тут встрепанный парень с боооольшими наушниками. Но, если верить местному населению – таковых здесь сотни и тысячи. Впрочем, собственный взгляд это только подтверждал. Парк для подростков, чтоб им.

Затормозив у искомого дома, Сабуро стянул ролики и переобулся, закинув арендованный спортинвентарь в камеру хранения ближайшего супермаркета. Если верить осведомителю, а ему причин не верить пока не было, и всей информации, полученной из прессы и от редактора, он не ошибается. Значит, искомые личности должны быть где-то тут. Остается только найти мальчишку, вытрясти из него подробности и встретиться с этими ненормальными. Двое из компании его интересовали меньше всего – в конце-концов, ему за них не платили. А вот Рё обязательно вмешался бы – с его-то правильностью. Пусть отдохнет, развлечется.
Тот факт, как легко было вычислить заинтересовавшие объекты, напрягал. Если уж ему, чужаку в этом гадюшнике, это было делом недели, то местные и подавно давно должны были скрутить «особо опасных». Значит…
А вот что это значит – и посмотрит. Делать поспешных выводов Сабуро не любил. Избавиться от их последствий иногда было сложнее, чем от тараканов. Не будь их – не приходилось бы сейчас брести по не самому туристическому кварталу в поисках любой корейской забегаловки. Почему корейской? Оставив вопрос разума без ответа, так как интуиции привык доверять больше, Сабуро только собрался завернуть в одно из приглянувшихся питейных заведений, как его форменным образом «вынесли, вжав в стену:
- Просим разойтись, всех разойтись. Строй отцепление. Разгоняй население.
О, а вот и местные подтянулись. Повинуясь все тому же наитию, Сабуро послушно поплелся подальше под ненавязчивые пинки человека в форме, не торопясь доставать документы. Здесь затевалось что-то любопытное. И раскрывать карты раньше времени он не собирался. Еще чего – сперва осмотреться. Они покинули участок только утром, и никаких команд и подготовок не было. А если планировался захват тех, о ком он думал – это было как минимум странно. Срочно поступившая информация? Спустя несколько недель? Слишком подозрительно. Споткнувшись о кинутый кем-то скейт, Сабуро едва сдержался, чтобы не двинуть хамоватого полицейского по морде, когда под действием слишком сильного толчка чуть не впечатался всем корпусом в стену – ну куда это уже годится? Нет, конечно, они же ловят просто жуть каких опасных преступников. Но мирное Китае-корее-японо гее население тут при чем? За что их мордой о стены? Вот кто бы сказал – не он – точно.
Однако, даже его абсолютно непробиваемого наплевательства на превосходство сил противников не хватило на такое безумство. Тем более, что появился куда более любопытный объект для изучения. В свете солнечных лучей почудился отблеск на крыше. Не то, чтобы это было так удивительно. Снайперы? На трех-то человек. Нет, что-то тут не увязывается. Слившись с отделенной от искомого дома толпой, Сабуро обшарил ближайшие закоулки, все-таки обнаружив на интересующем доме что-то похожее на пожарную лестницу. И никаких полицейских. Вот тебе и доказательство, что интуиция не подводит. Что-то во всей этой мышиной возне было слишком подозрительным. Поплевав

URL

13.01.2010 в 02:32

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

на затянутые в кожаные перчатки руки, Сабуро ловко вцепился в нижнюю перекладину, подтянувшись на руках и с грохотом вцепившись в нее еще и ногами. Высоковато, однако. И ненадежно. Судя по скрипящим стонам, лесенка раздумывала о том, чтобы рухнуть и погрести под собой и его самого, и его любопытство, и генеральские планы. А уж с тем, чтобы подобраться к источнику отблеска незамеченным теперь и речи не шло. Хорошо еще что оглушенные гомоном и ропотом толпы полицейские не заинтересовались подозрительной городской макакой. Собрав последние силы, парень решительно перекинул руку на вторйю ступеньку, подтянулся, еще выше, еще пара ступенек, о, а вот и бортик крыши. И… Дуло снайперки, как мило.
- Ничего личного, парень, - а еще говорят, что перед лицом смерти силы не удесятеряются. Правильно, потому что их раз в пятьдесят становится больше. Иначе каким бы чудом он умудрился сигануть с толчка руки на крышу и пропетлять зайцем до ближайшего выступа, за который и свалился.
А говорила ему мама – учи, сынок, математику. Станешь преподавателем, уважаемым человеком. Нет, пошел по стопам папочки. Вот теперь валяйся на раскаленной крыше и наблюдай, как твоя смерть к тебе идет.
- Не знаю, кто тебя нанял, парень. Но ты влез в мою игру – это ты зря. Как я уже и сказал, - ползти больше было попросту некуда – оставалось не героически кататься по крыше с завидной скоростью – только помогало это лишь в Голливудских боевиках. Почувствовав, как обжигают руки ошметки горячего покрытия – и что это вообще за фигня такая, которая даже пули не выдерживает? Прошлый век, - Сабуро снова и снова пытался высмотреть – куда бы свалить. Однако, судя по тому, как тщательно была завалена всяким хламом дверь – он бы не продержался, если бы попытался выйти, как белые люди. А в каком районе находилась лестница – а вот кто бы знал теперь.
- Да прекрати ты дергаться – сам же знаешь – лишнее это. Снайпер никогда не ошибается. Хотя, так даже веселее. Даю тебе фору в минуту, парень. Ты же надеешься на лестницу, а?
Чертовски знакомый голос. Сабуро готов был поклясться, что слышал его не раз. И даже не два. Но об этом можно было и поразмышлять на досуге. Парень дал ему фору. Ему! Это он зря.
Вскочив на ноги и быстро обежав территорию по периметру, он все-таки обнаружил лестницу – и как она вообще-то не рухнула? Перегнувшись и вцепившись рукой в верхнюю проржавевшую ступень, Сабуро считал время и прикидывал позицию снайпера. Чтобы подстрелить его внизу ему придется… О, вот именно это и придется, да отламывайся же ты…
Отскочив на пару шагов, Сабуро обманным жестом изобразил нападение, запустив металлическую ступень в последний момент с точным прицелом. Даже несмотря на то, что снайпер успел уклониться, по руке ему досталось неслабо. Поддев ногой снайперку, выпавшую из ослабевшей руки, он от всей души размахнулся ногой, собираясь вырубить парня в коронном ударе, и тут же почувствовал, что летит.
- М…к, - донеслось ему вслед с крыши, - сказал же – ничего личного.
Раз этаж, два этаж, здравствуй смерть…

Открыв глаза, Сабуро пару минут старался сообразить – почему в раю так отвратительно пахнет. И почему ангелы говорят так странно? И какого фига все так болит? Вроде же по всем конфессиям дух бестелесный разве что морально страдать должен, а не физически.
- Хоть кого-то удалось поймать?
- Квартира была пуста. Двоих засекли полицейские. Наши люди ведут, чтоб не дать взять живыми. Срыва не будет.
- Ты же знаешь, что будет, если…
Голоса отдалялись, убеждая, что что-то здесь нечисто. Прочитанные тома манги не давали покоя. Это явно был заговор. И он был жив, а это…
Попытавшись приподняться, Сабуро почувствовал, как вцепившиеся в лицо и закрывшие рот руки тянут обратно:
- Проблем от тебя, парень. Лежи и не дергайся, пока живы оба, - прошипели ему на ухо.
Да нет проблем. Не дергаться – так не дергаться. Кто ж с небесными жителями спорит. Хотя, раз – пока жив, значит. Ни фига это не небесный житель. И воняет тут как… как в помойке. Просканировав память о территории, на которой должен был скончаться, Сабуро пару минут пытался сопоставить все происшедшее и визуальные картинки, пока не сообразил, кто он и где он. Еще никогда он так не любил отходы. И китайцев. Не то, что эти чистоплюи японцу. Уж кто-то, а китайцы знали толк в мусорках.
- А теперь, - почувствовав, что руки, сжимавшие лицо, разжались, давая свободу, Сабуро вынырнул из груды мусора, закашлявшись, - говори, кто ты такой и что тут делаешь.
Тряхнув головой, чтобы прогнать головокружение и скинуть мешавшую обзору банановую кожуру, Сабуро скосил взгляд на сумрачного снайпера, который не так давно его сюда и отправил:
- Да никто я. Я вообще турист. Заблудился я. А тут полицейские. Ну я и того… нелегал я!
- Японец-нелегал? Врать научись сперва, - поправив маску, киллер с трудом выбрался из мусорного бака, зашиворот выдергивая полицейского следом, - я из-за тебя потерял ласточку и себя выдал, придурок несчастный! Скажи спасибо, что у тебя полицейское удостоверение вывалилось, придурок. Я ж и убить мог.
Нет, вот подумай ты, какие честные и исполнительные преступники пошли. Полицейских берегут, понимаешь ли. Откуда ж ему было знать.
- Поигрался – верни. Мне за эту бумажку и по заднице ремнем настучат, - старательно игнорируя вопросительный взгляд снайпера-неудачника, Сабуро занялся наиболее насущным делом – принялся отряхиваться. Правда, не особенно успешно – аромат, источаемый собственной одеждой, заставлял волнами накатывать тошноте.
- Только после того, как скажешь – какого хрена такая шишка ошивалась в окрестностях.
- Я что ли шишка? – искренне удивленно посмотрев на парня, Сабуро только хмыкнул, - а, ты про ту липу? Оставь себе, с ней только в туалет сходить. Я ей перед бабами понтуюсь, - сообразив, о какой ксиве речь, Сабуро развернулся на каблуках, собираясь покинуть место происшествия и осмотреться – что-то не нравилось ему во всем этом. Однозначно не нравилось – не трогающие полицейских киллеры, странные разговоры странных личностей.
Знал бы, во что ввязывают – ушел бы на больничный и смотрел аниме. Ну их всех с их заговорами.
- А ну стоять, придурок, - а вот не фиг цепляться к нему, когда настроение плохое!
Особенно, интеллигентным безоружным киллерам.
- Слушай сюда, парень, - прижав избитого неудачника к стене, Сабуро сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, заключив уже совсем невинно и ласково, - ничего личного. Но меня тут все достало. Рассказывай, что тут произошло, пока я был в отключке?
Грохот взрыва заставил потерять бдительность. Вот ведь незадача. Потирая разбитую скулу и отползая от направленного на него дула снайперки, Сабуро снова и снова жалел, что не учил математику. Кто мог подумать, что в кишащем полицаями еще некоторое время назад переулке никто не подберет такую дуру?
- А теперь слушай ты меня, парень. Снайпер – это тебе не мальчик для биться. Кто ты такой?
Версия с туристом отпадала. Да и в остальном как-то не особо светиться хотелось. Тем более, что из окна дома напротив выскользнули две слишком подозрительные тени.
- С дороги, - блин, вот затопчут киллера – и не поморщатся. Что не так с этой страной и с этим кварталом? Это стадо буйволов – полицейских только что могли бы поймать мокрушника за делом, а они этого даже не заметили. Выползя на карачках в проулок, в котором скрылись тени, Сабуро припустил бегом, чтобы не упустить их из виду. Этого не могло быть – парень сдох черти когда. И при этом бегал по самым отстойным кварталам

URL

13.01.2010 в 02:33

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

Токио? Пусть за это и не заплатят, но он бы руку съел, если б упустил шанс выяснить эту визуальную шараду.

Рядом с этим парнем ему было совсем не по себе. Шагая чуть поодаль от Джеджуна, спрятавшегося за козырьком бейсболки от любопытных глаз, Юно ловил себя на том, что еще неизвестно – кому он меньше доверяет. Всему человечеству, или этому неплохому парню, раз вытащившему его из-под полицейских. Правда, рамышлять об этом совсем не хотелось. Сейчас главной задачей было забрать вещи. Уж потом все втроем и решат, что делать с этим рабовладельцем. Ступив на знакомые улочки, Юно вздохнул свободнее – здесь была почти своя территория – каждый метр изучен, каждый закоулок. Пусть и малая защита, но какая есть.
- Валим, - дернувшись, когда его слишком резко схватили за руку, буквально насильно втащив в ближайший закоулок, не давая времени остановиться и спросить, Юно оборвал себя на первой же хамской фразе, стоило оглянуться.
Вот тебе и забрали вещи. Топот полицейских сапог сопровождал их весь путь до ближайшего подвала. Вряд ли все щели не будут обыскивать, но хоть какое-то укрытие. Дальше будет видно.
- Спасибо, - какие бы цели этот парень не преследовал, но сейчас он его выручил. Даже если потом и сдаст с рук на руки копам – это будет потом.
- Заткнись, тут акустика, - прошипел на ухо Джеджун, отползая подальше от щели, в которую они чудом втиснулись, - здесь есть какие-нибудь открытые входы в систему канализации?
- А я в курсе?
Судя по презрительному шипению парня, тот все больше и больше разочаровывался в умственных способностях Юно.
Да его право. Журналист предпочитал другие способы побегов. Хотя… Ладно, канализация была бы и правда самым надежным путем к спасению. А что спасаться уже пора доказывали крики и короткие, рубленные фразы, среди которых отчетливо фигурировал и их адрес, и число три.
- Плакало наше оружие, - обреченно прошипел Юно, снова матеря про себя малолетнего копа – надо же так всех подставить. – И деньги.
- Поплачь еще сам, - исследуя с помощью зажигалки трубы и пол вокруг, огрызнулся Джеджун – по всей вероятности, воскресать до срока ему не хотелось.
Какая прелесть. Нет, надо было все-таки его своими руками прикопать на складе – все равно бы не посадили. Он ведь, если верить газетам, щедро продаваемым на каждом шагу, мертвее мертвого итак – поздновато узнал. Хотя, можно и тут прикопать. И пусть потом кто-то что-то доказывает.
- Отстой, не протиснуться. Да и не факт, что в этом гребучем городе вообще есть нормальная система канализаций. Эй, ты ж журналист? Вот скажи мне – есть тут нормальная система канализаций?
- Я криминалист, вообще-то, - его такие вопросы интересовали меньше всего – даже при строгой экономии территории, наверное, в этом Япония не сильно отличалась от мира?
- Что ты вообще знаешь? – прошипел модельер, устало опустившись на какую-то трубу и подперев руками подбородок, - И как вас не схватили?
- У тебя на все же есть ответ, умник? – не удержался от яда Юно, чувствуя себя последней бездарью.
Вроде парень ничего особенного и не спрашивал – прописные истины. А ответов ни на что у него лично не было. И это элита журналистики. Да плевать, что не его это стезя. Это же простое здоровое любопытство. Сколько он живет в Токио? Не первый год. А по итогу знает о нем не больше, чем о родном городе, о людях или о…
- Вам надо сдаться.
- Что?
- Что слышал. – Глубоко вздохнув, Джеджун спрятал лицо в ладони, устало потерев глаза, - Похоже, что что-то пошло не так, как Китагава планировал. А он не оставляет в живых марионеток. Хотите жить – сдавайтесь и идите за решетку. И держите даже там ухо востро.
- Ты ради этого нас выкупал? А пошел бы ты…
- Ты совсем придурок? – поднявшись с места, Джеджун пересек помещение в пару шагов, нависнув над журналистом насколько позволяли низкие потолки, - Ты можешь сложить два и два? А? Если бы вас хотели найти – вас бы давно нашли. С мобильным вашего дружка – раз плюнуть. На вас закрывали глаза, пока это было нужно. Не знаю уж, для каких его грандиозных планов и что ему это давало. Но ему были нужны беглецы. Не ты, точно. Тот дипломатишка. Но ваши шкуры это не спасет.
- А тюрьма спасет, да? Это ты мне говоришь? Если они своих людей везде имеют! Иначе бы Сейлор Малыш…
- Сейлор Малыш что? – не дождавшись продолжения фразы, с нехорошими нотками в голосе протянул Джеджун.
- Ничего, вроде, на улице затишье – валим до следующего места, где можно пересидеть.
Выбравшись в проулок, Юно подал руку Джеджуну, которая была проигнорирована – какие мы гордые, и короткими перебежками добрался до заброшенного здания, прошмыгнув в окно – по его территории было куда как легче передвигаться, чем по забитым толпой зевак улочкам.
- Так что там по поводу вашей девочки?
- Сам ты девочка, - выглянув в окно, Юно едва успел осесть на пол, прошипев, - ложись.
От ударной волны, кажется, даже стены пошатнулись. Топот ног, слившийся с этим шумом, был различим разве что очень чуткому уху. Ей богу, как в дешевом боевике. Мафия старается? Предадим огню улики – и никто ничего не узнает. А потом и спихнуть на виновных легче. Как топорно.
- И что это было? – приподняв голову, Джеджун протянул руку за слетевшей бейсболкой, но схватить ее не успел. Ворвавшиеся в помещение полицейские помешали. Выскочив вслед за Юно в окно, модельер старался натянуть на голову хоть футболку – у него был слишком запоминающийся тип лица, чтобы надеяться остаться незамеченным.
- Это был наш дом, - схватив отстающего парня за руку, Юно стянул с себя куртку с капюшоном и впихнул ее в руки Джеджуну, - прячься, труп, пока не опознали. Мне с тобой и пяти минут не прожить.
- Это ты правильно заметил, - не успев затормозить, Джеджун налетел Юно и чуть не сшиб резко остановившегося журналиста, - сдается мне, переговоры не помогут?
Глядя на ощерившихся пистолетами людей, перекрывших дорогу, Юно отступил на шаг назад. Судя по приближающемуся гулу шагов сзади – путь к отступлению был отрезан.
- Ненавижу тебя за то, что ты всегда прав, - прошипел Юно, уходя из-под первой волны пуль за какую-то коробку, от которой остался жалкий огрызок.
В кармане надрывался мобильный, выдавая местоположение – чтоб черт подрал этого Ючона. С другой стороны – какой выдавая – они тут как на ладони.
- Прекратить огонь, полиция, - раздалось где-то за спиной, перекрывая свист пуль.
- Сдается мне, не лучший вариант ведения переговоров, - донеслось откуда-то сверху, и первый из нападавших упал на мостовую, а из аккуратного пятнышка на лбу.
Похоже, полиция облажалась, судя по направлению обстрела.
- Твою мать, Сабурроооо! – перекрывая шум с улиц, вой пожарных машин и глухие звуки стрельбы из пистолетов с глушителями, разнеслось над улицей, и шеренгу нападавших скосило ударом… стула? – выглянув из укрытия, Юно так и засив на увиденном. Медведеподобное запыхавшееся существо держало на мушке последнего дрожащего нападавшего, рыча сквозь зубы:
- Если ты еще раз.

URL

13.01.2010 в 02:33

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

- Ну прости, прости, - выплывшее из укрытия существо неопределенного пола красивым хуком отправило последнего нападавшего отдыхать, брезгливо вытирая руку о брючину. – Я больше так не буду. Кстати, все арестованы.

Глава четырнадцатая.

Чуть больше недели назад.
Он никогда не принимал в расчет китайцев. Никогда. Они были слишком слабыми конкурентами. Они ведь действительно слишком малое время провели на этом рынке. Слишком долго решались с предложением на тендер. И имя… у них даже имени не было. У них ничего не было! Совсем ничего. Тогда, как за его плечами было все. Это ведь было решено. Должно было быть решено. Китагава обещал. Он не мог ошибаться. Он всегда делал все, чтобы они получили контракт. Тогда почему?
Уронив голову на скрещенные руки, Аояги снова и снова прокручивал в мыслях события последних дней. У его корпорации была поддержка Марики… ведь была, всегда была. Тогда почему?
- Какая прелесть, - стоящая в проеме распахнувшейся двери девушка ухмылялась.
- Почему китайцы?
- Потому что они предложили самые дешевые цены, самые краткие сроки и надежность, разве нет? – звонкий стук каблуков по вощеному полу раздражал – голова раскалывалась так, что впору было ее отрубать.
- С…ка, - а предупреждали его, что этой семейке нельзя доверять. Китагава и предупреждал – зря он перетрясся и все рассказал этой бабе.
Но она была надежнее, разве нет? Вот тебе твоя надежность, вот она. Шло бы все.
- Спасибо за комплимент, - устроившись на столешнице и закинув ногу на ногу, девушка брезгливо рассматривала человечишку, занимавшего пост главы компании, и не представляющего из себя ничего. Юмор жизни – право рождения.
Такие и рождаться не должны.
- Ты в курсе, что я тебе благодарна за шанс ускорить воплощение своих планов в жизнь, милый? Что ты хочешь в благодарность? Хорошо подумай.
- От тебя – ничего, просто уйди.
- Хорошо. А жаль. Значит, завтра это появится во всех изданиях – какая жалость. Представитель старого рода – педофил… И извращенец.
Рассматривая оставленные на столе фото, Аояги чувствовал, что мир рушится окончательно.
- Марика, стой!
Он еще никогда не перед кем не стоял на коленях. До этого дня.
- Марика, пожалуйста…
Усмехнувшись, девушка вытерла подошву ботинка о так некстати подставленную спину, спокойно отрезав:
- У тебя был шанс. Ты жалок и больше мне не нужен. Хочешь оставить доброе имя – выпрыгни в окно. Хотя бы умри, как достойный человек. И я подумаю.
Проводив взглядом свернувшую в сторону лифтов девушку, Аояги ее ненавидел. Если бы у него хватило сил, он бы ее убил. Это было так просто – схватить тонкую шею и сжимать до хруста позвонков. Он делал это в мечтах не раз, не два. И снова и снова, когда дело доходило до реальности, он каменел от ужаса в ее присутствии. Это было отвратительно. Это не королевское дело – надо было нанять киллера. Попросить Китагаву. Нет, Китагава не тронул бы свою жену. Он мог пойти в мафию…
Такого слабака даже туда не взяли бы. Преодолевая мелкую дрожь, Аояги уже чувствовал, как на шее сжимаются липкие лапы прессы. Кожей ощущал противные брезгливые взгляды. Они не смеют ТАК смотреть на него. Он король, король! Он оступился. Это все эта с…ка. Это все из-за нее. Он здесь ни при чем… Он доверился не тому человеку. Просто… И у него есть шанс остаться королем. Он умрет королем. Не он первый. Сколько их таких, шагнувших с крыши разорившихся королей? Выбравших честь позору…
Он не испытает ужаса выселения из своего кабинета. Он не будет унижаться на торгах, глядя, как распродают его, ЕГО фирму. Он король!
Только жаль. У него всегда было слишком туго с характером, чтобы оправдывать данное при рождении имя. Стоя на подоконнике и вглядываясь в черное полотно, расчерченное полосами дорог и вспышками огней фар, Аояги чувствовал, что не сможет. Он спрячется. Он соберет вещи и уедет из страны. Да, он сменит имя, сбежит… Возьмет средства из сейфа. Заберет с собой. Купит квартиру за границей, будет жить до старости в тишине. Усыновит себе милую девочку. Да… Точно, сбежит прямо сегодня. Приподныв ногу, чтобы спуститься с подоконника, Аояги лишь на пару секунд отпустил раму из рук….
Легкий толчок в спину оказался достаточным импульсом, чтобы ватные ноги не спасли. Махая руками в последних попытках спастись, с пронзительным криком он окунулся в эту темноту. Оставаясь королем.
Брезгливо вытерев руки о пиджак, девушка кивнула охраннику, коротко отрезав:
– Вызови полицию.

Глядя на рыдающую женщину, не способную сказать и слова, следователь только тяжело вздыхал. Можно было бы строить версии об убийстве. Но слишком много фактов говорили об ином. Проклятый кризис. Был бы он первым или последним. Оставил долги вот на таких горе-наследников, и свалил в мир иной.
- Принесите девушке успокаивающего и воды, - поглаживая по плечам взахлеб рыдающую девчонку, попросил следователь у секретарши погибшего, - как вы, Китагава-сама?
- Он… если бы я пришла хотя бы на пять минут раньшееее, - продолжая рыдать, девушка вцепилась руками в ворот рубашки следователя, стискивая ее до боли в ладонях, - почему? Это ведь просто фирма. Мы с мужем так за него переживали. Почему?
- Мы изъяли пленку из камер – ничего нового. Это самоубийство. Он сам залез на это окно. Сидел часа три в прострации, а потом…
- Заберите с собой – мы подошьем к делу. Кто-нибудь, отвезите девушку домой. И опечатайте кабинет. Кто вызывал полицию?
Шагнув вперед, охранник с непроницаемым выражением на лице смотрел на следователя.
- Поедете для дачи показаний.
- Как скажете, детектив.

В кабинете царила тишина. Китагава, прижимая лед к разбитым губам, старался не смотреть на отца, тот платил взаимностью. Похоже, все устраивало только Марику. Закинув ногу за ногу, девушка мурлыкала себе под нос какую-то мелодию из современных попсовых и листала одну из желтых газетенок, валявшихся в обилии на ее столе:
- Слабак, - брезгливо, двумя пальцами откинув представителя местной прессы в кучу у стола, Марика подперла голову рукой, резким махом второй отпустив секретаря.
- Что бы ты ни сказала – нет. – Китагава-старший поднялся, направляясь на выход, - я уже озвучил свое решение.
- Вот как? – выкопав из-под груды бумаг малоприметную, названную закладной, девушка широко улыбнулась, - значит, просим Вас покинуть поместье в течении недели – оно поступает в полное распоряжение «TBOT». В связи с не стабильным экономическим положением, банк вынужден отозвать все отсрочки, так что… Либо Вы вносите полную сумму кредита в течении этой недели, либо освобождаете заложенное под кредит помещение. Мне так жаль. Для родственников мы еще могли похлопотать перед советом акционеров, а чужие люди…

URL

13.01.2010 в 02:34

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

- С…ка, - развернувшись на каблуках, мужчина тяжелым взглядом смерил девчонку и бумажку в ее руке. Но от этого толку было не больше, чем от стрельбы из пушки по комарам.
- Уж какая есть. Вы же не хуже меня понимаете, что такое честь семьи. Вашим залогом было Ваше имя на наши финансы. И политическая поддержка. А теперь Вы хотите все переиграть? Не по-деловому, папочка. Совсем не красиво. А когда в отношении нашей семьи делают гадости – я могу не строить из себя хорошую девочку.
- Что ты хочешь?
- План такой, мальчики…

Чуть больше двух недель спустя.
Пошатнувшее на время честь семьи самоубийство одного из дальних родственником оказалось слишком малой силой, чтобы разрушить созданную годами пирамиду. К тому же, как и предсказала Марика – хорошим поводом избежать огласки причин смены поста у младшего семьи Китагава. Порнографические снимки, оставшиеся запертыми в столе у старшего и в сейфе главного редактора газеты – какое чудо, кредитора «TBOT» - совпадение, - так и ушли в небытие. А один из самых досточтимых дипломатов, сраженный новостью о смерти родственника и банкротстве его дела, покинул свой пост, чтобы занять его место и вместе с очаровательной женой вытащить предприятие. Как бы трудно это не было – с такими-то финансовыми влияниями – о да. Шедшие по следу с проверкой специалисты из внутренних отделов запнулись на том, что отдел, вызывавший подозрения, вдруг резко перестал функционировать – не осталось никого, а, следовательно, и основные цели расследования были достигнуты. Огласки, которая коснулась бы всех, никто и никогда не хотел. Потому дело в красной папке ушло в сейф, как закрытое за недостатком улик.
Потому и сияющим с обложек глянцевых журналов юным бизнесменам опасаться стоило только себя. И идиотов. Устроившись в мягком кресле собственного домашнего кабинета, Китагава готов был рвать и метать.
- А теперь поговорим о второй части твоей платы, муженек, - закинув ноги на стол, Марика лениво общипывала виноград и изучала биржевые сводки по их предприятию – акции росли слишком медленно, и на характер жены это влияло негативно.
- Что еще тебе надо, а? Вылизать ботинки?
Если что-то бывший дипломат и не переносил, так это быть должным. Это было терпимо, пока долг касался только родителей. Теперь же и он был повязан по рукам и ногам этой семейкой, чтоб им.
- Ну нет, это не эстетично, - тихо рассмеявшись, девушка рассмотрела носки ботинок от Гуччи и спокойно, словно говорила о погоде в обществе императора, добавила, - меня достали твои игры и похождения. Не то, чтобы мне было не плевать, что ты любишь трахать мальчиков – пока не лезешь в мою постель – делай, что хочешь. Но ты приносишь слишком много проблем, милый. Поэтому, без обид. Но есть новости, - нажав на кнопку громкой связи, девушка командным тоном попросила, - Широ, попросите господина модельера войти.
Глядя на то, как бледнеет на глазах супруг, пока Джеджун пересекает комнату, устраиваясь на подлокотнике ее кресла, Марика торжествовала. Вот теперь клетка захлопнулась. С этого дня можно быть спокойной. Никто не помешает ей властвовать. Пока этот парень жив – великий и неповторимый Китагава у нее под каблуком. А если учесть, что в постели он совсем не дурен. Ласково погладив Джеджуна по лицу, девушка широко улыбнулся:
- Знакомься, мой новый фаворит. Он просто гений. Жаль, что решил продать бизнес в Японии. А еще он партнер моего банка. Ким Джеджун. Вы ведь знакомы?
Торжествующая и злая улыбка на губах красивой гиены ее мало волновала. Для нее он такой же расходный материал, как она для него. Его жизнь в плату на ее планы. Какая плохая девочка Марико. Отец бы гордился, если бы она соизволила его посвящать в свои планы.
- Знакомы, Китагава – сама. Давно не виделись?
Выронив из рук смятую уже в комочек газету, Китагава чувствовал, что ему не хватает воздуха. Мат.
- Марика, я принес бумаги, - устроив перед девушкой папку с комплектом документов на филиал своего предприятия в Токио, Джеджун торжествовал.
Пусть и чужими руками – он свободен от этого проклятого, тянущего к земле сотрудничества.
- Хороший парень. И исполнительный. Сокровище для корпорации. Милый, ты представляешь, его уже даже похоронили, пока он отдыхал на Канарах. Не представляю, как страдал бедный парень. Это так ужасно – приехать, и узнать, что ты мертв. Правда, моя гадалка сказала – такое к долгой жизни. Ты ведь согласен?

- Это была ты! – ворвавшись в спальню жены, Китагава готов был убить.
Своими руками. Только природная рациональность пока удерживала от глупостей. Опустив ноутбук на прикроватную тумбочку, девушка чуть заметно прищурилась, откинула край одеяла и похлопала по кровати рядом с собой:
- И в чем меня обвиняют на этот раз?
Она знала, в чем. План Китагавы ей был известен. И влезть в него не составило труда. И она даже призналась бы, что ей это доставило невеликое удовольствие – слишком все было легко. Но сейчас была ночь. И ей было лень. Тем более, что заслуги ее тут и не было. Если бы к ней не приполз на брюхе Аояги с просьбой о помощи…
- Как ты узнала? Аояги, это ведь он?
- А если и так? – удобно подперев рукой голову, девушка с хитрым прищуром смотрела на мужа.
Эти потомки самураев так смешны. Проиграл – а ведет себя, как настоящий победитель.
- Кого ты во все это вмешала? Кого? Как ты вообще все так быстро провернула?
Зевнув и прикрыв рот рукой, Марика протянула:
- Да пошел ты. Никого не подключала. Разбираться в своих силах надо. Я просто нашла правильных партнеров. Привет от Ли Тэна.
- Ты все еще трешься с этим проклятым… - вцепившись в горло девушки, Китагава с ненавистью смотрел в отвратительно холодные глаза, - с этим отребьем?
- С каких пор тебя волнует, с кем я сплю?
Разжав руки и тяжело опустившись на кровать, Китагава протянул руку и вырубил свет ночника, прошипев.
- С этих. Раз уж я вынужден изображать из себя примерного супруга-бизнесмена – будешь примерной женой. Уяснила?
Легко пожав плечами, девушка закрыла глаза и предпочла промолчать. У нее не было в живых свидетелей ее измен. И компрометирующих фото. И не было обстоятельств, заставляющих держать этих свидетелей живыми и невредимыми. Впрочем, все решалось достаточно просто:
- Отлично. Папа давно мечтал о внуке. Уж постарайся, милый, тогда я подумаю.
- С…ка.

***

- Все арестованы, - лучезарно улыбаясь, Сабуро вытащил удостоверение и потряс перед носом вжавшихся в стену беглецов.
Правда, улыбка тут же пооблезла. Пока Рё скручивал с помощью подоспевших местных полицейских нападавших, он успел рассмотреть пойманных и три раза обплеваться. Ну и кому они нужны?

URL

13.01.2010 в 02:34

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

- Труп и никому не нужный журналист. Да чтоб все это провалилось. И ради этого отстоя я парился?
- Попросил бы не выражаться, - заглянув через плечо напарника, Рё отступил на шаг назад, принимаясь креститься, - это же… он же…
- Сдох в своей квартире пару дней назад.
- При…
- Привидений не бывает, но это уже не к полиции. Кстати, уволенный, у тебя телефон, - судя по тому, как быстро растворился в неизвестности киллер, встреч с полицией он не желал. Знать бы еще – какую цель этот идиот преследовал. Стрелял-то он не по этим удальцам. А по нападавшим. Мило-то как.
- У этого тату клана. Сабуро-сан, вы уве…
- Поговори мне еще, - недовольно поморщившись, шикнул полицейский, не сдержав раздражения и выхватив из руки дернувшегося было вслед журналиста телефон, уже раскалившийся от звонка.
- Придурок. Милые у вас отношения с друзьями, хочу сказать.
Судя по тому, как извивался в руках полицейских журналист, и по непробиваемому спокойствию трупа, звучит-то как, звонил один из тех, кто его и интересовал. А это стоило внимания. Нажав кнопку приема вызова, Сабуро выдохнул:
- Моши-моши.
- Молчи, это поли… - крик Юно прервала зажавшая рот рука ухмыльнувшегося амбала – полицейского.
- Ты придурок! Почему не брал трубку?! Этот псих подыхает, а я не могу его даже отвезти в больницу! Юно, Юно, я не знаю, что делать! Я не знаю…
Мило-то как. Вот о таких теплых отношениях среди друзей Сабуро всю жизнь и мечтал. Прямо как в сенен манге.
- Где вы?
- Там же! Юно, приезжай, пожалуйста.
Звонок оборвался короткими гудками. Попробовав повторный набор, Сабуро тяжело вздохнул – отлично, а аккумулятор никто не учил перед смертью заряжать?
- Отпусти уже этих – они нас вообще не интересуют. Тащи скрученных в перевозку и прочеши территорию – здесь должен ошиваться киллер – у меня к нему свой разговор.
- Что за киллер? – все еще не в силах сдержать злость, прошипел Рё.
- Долгая история. Найди среди этих придурков из клана посговорчивее – идея есть. А я пока… с нашими баранами побеседую.
- Чтоб я с тебя глаз спустил?
- Нарушение субординации?
Глядя вслед угрюмому напарнику, шепотом ругающему на чем свет стоит идиотов в его лице, Сабуро подтянул поближе к себе коробку, понюхал рукав и брезгливо скривился – день был тем, чем он пах.
- А теперь поговорим серьезно. – Положив мобильный на мостовую перед ногами растерянного криминалиста, Сабуро потер переносицу пальцами и продолжил тем же равнодушным тоном, - если верить тому, кто говорил по телефону – один из ваших парней при смерти. И они «там же». И звал он тебя. У вас есть два пути – легкий и сложный. Легкий – вы говорите мне, где полицейский и дипломат, и мы расходимся. Я их спасаю, и все счастливы. Сложный – я вас отпускаю, вы путаете следы, время идет, парень умирает, все плачут и горюют. Ваш выбор?
- Они на пристани у…
Глядя на то, как борется начавший говорить труп с никому не нужным криминалистом, Сабуро глубоко вздохнул, поднялся на ноги и отправился к перевозчику:
- Ладно, ответ понятен. Будем делать всем плохо.
- Стойте, - вырвавшись из крепких объятий Юно, Джеджун, быстрее сообразивший, что остается один там, где их ищут такие же, как те, от кого спасли, вцепился в плечи странного детектива, повиснув на них мертвым грузом, - арестуйте меня! Я во всем признаюсь, пожалуйста, арестуйте.
Пытаясь отцепить от себя дизайнера, Сабуро брезгливо морщился – он терпеть не мог чужие прикосновения:
- Мальчик, тебе не в полицию. Ты умер, тебе в морг бы. И не рыпаться, да отпусти ты.
- Не отпущу, - прицелившись, Джеджун для верности вцепился в плечо парня зубами, преодолевая природное чувство брезгливости.
Юно смотрел на происходящее со смешанным чувством жалости и изумления. Он не понимал, уже ничего не понимал. Конечно, их чуть не пришили. И слова Джеджуна подтверждались действиями этих клановцев… Твою мать, их же убьют. Вцепившись в Сабуро со второй стороны, Юно в унисон с Дже потребовал:
- Арестуйте меня! Я ноутбук спер! Я чистосердечное напишу.
Подвывая от боли, Сабуро пытался стряхнуть с себя двух идиотов, но не покалечив их, сделать это было сложновато:
- Местоположение полицейского и дипломата – и вам две недели ареста за нападение на полицейского при исполнении.
- Сто тридцать шестой док, - в унисон выпалили оба новоявленных заключенных. Глубоко вздохнув такому чувству солидарности с коллегами по несчастью, Сабуро пошарил по карманам в поисках наручников, которых, конечно, не было.
- Сами до машины дойдете? Я тут плохо ориентируюсь. Пальцем ткнете, где эти двое?
- Да!
Вот ты подумай, какое единодушие. Чтоб все так в тюрьму рвались.

Глава пятнадцатая.

Глядя на то, как разливается соловьем перед следователем «сговорчивый якудза», Рё ненавидел тот день, когда напросился в напарники к Сабуро. Нет, это было даже мягко сказано – ненавидел он его раньше. Теперь проклинал. Это и есть его метод дедукции? Да парень врет и не краснеет. Это был подлог. И он, Рё, о нем знал. Да, они оба владели этим письмом и знали, что странноватый полицейский ни при чем. Но использовать страх якудза мелкого пошиба перед кланом, пообещав ему надежную охрану и срок подлиннее? Это подло, подло и еще раз подло! Да он просто…
- Отлично, - потрясая бумажкой с официальным заключением по делу, Сабуро сиял, как начищенная монета. И Рё это тоже бесило.
Он не хотел знать, как работал его горе-напарник. А знал.
- Итого, дело Шима Чанмина считаем закрытым. Завтра будут готовы все документы, правление принесет свои извинения и…
Затормозив на середине следственной комнаты, Сабуро даже в лице изменился. А моложавая часть отдела, кто тут же находился, приосанились и преисполнились гордостью от своего важного положения. Одному Рё было уже глубоко фиолетово – кажется, он тут один еще помнил о наличествующем заключенном, которого стоило проводить до камеры.
- Чем могу быть полезен? – выступив на шаг вперед и ловко закинув заключение в сейф, задвинув дверцу локтем, Сабуро показал девушке жестом на стул, предлагая присаживаться.
- Вы? Ничем, - брезгливо осмотрев только что покинутое неказистым мужичком-заключенным место, девушка предпочла постоять – не внушало ей доверия и это место, и эти люди. – Китагава Марико. Мне назначено.
Скривишись, словно от зубной боли, Сабуро тут же растерял всю свою серьезность и галантность, махнув рукой на дверь кабинета начальника этого отдела:

URL

13.01.2010 в 02:34

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

- А вперед, назначено – ждут.
Услышав встретивший девицу визг, тут же перешедший в лебезящие расшаркивания, парень нехорошо усмехнулся.
- Может быть. Если не забыли. Ну что, мальчики, кто хочет выпить?

В выделенной ему камере было прохладно и светло. Великая честь – оказаться за решеткой в одиночестве. Был бы простым смертным – запихнули бы в общак, как пить дать. И стоило бегать? Стоило все это затевать? Стоило ломать себя, если все равно в итоге оказался здесь. И сдал его кто? Все тот же криминалист. Это он вывел полицейского на них с Ючоном.
Накатившую при воспоминании о том, как их брали, злость сняло рукой, стоило вспомнить состояние Ючона. Черт, черт, черт, черт. Это он был болваном. Ему самому надо было звонить в полицию. У него не руках умирал человек. Преступник – да. Или нет – он сам уже запутался. Но человек. Стоила свобода жизни? Даже если эту свободу ты заслужил? Если тебя подставили?
Стоила. И за эту мысль он себя ненавидел еще больше. Как и ухмыляющегося каким-то своим мыслям следователя, который сюда зачастил с его странными вопросами и туманными намеками на состояние остальных. Чанмин молчал – у них даже возможности обсудить план действий при захвате не было.
Приподнявшись на локтях и от души приложившись головой о подушку, Чанмин снова упал обратно и закрыл лицо руками.
Что он делает? Он полицейский, мать его. Честный полицейский. Почему у него мысли, как у преступника? Почему он должен думать о том, чтобы не сказать лишнего? Разве не он всегда думал, что ложь – это признак вины. Если видишь у испытуемого, допрашиваемого признаки лжи – значит, он виновен.
Вся его система ценностей рассыпалась, как карточный домик. Не имея этого опыта, он так и считал бы, что врут только преступники. И те, кому есть что скрывать. Он преступник?
Он преступник. Снова рывком перевернувшись на живот и уткнувшись лицом в подушку, Чанмин глотал в бессилии слезы. Он преступник. Он прятался от полиции, воровал, он покрывал преступников, сопротивлялся при аресте и даже ударил полицейского, а одного чуть не убил, когда он тянул руки к Ючону. И убил бы, если бы сил хватило.
Тогда почему он продолжает думать о себе, как о жертве? Он был бы ей, если бы не затеял всю эту игру! А теперь он такая же грязь под ногами. И он всегда ей был. Просто ему дали шанс. Тогда, когда поймали на взломе – ему дали шанс занестись.
Это он – проклятый фальшивый до мозга костей лицемер. И на его руках давно кровь – кровь лидера. Если бы он не купил себе право быть полицейским. Не сдал место, где они прятались. Тари был бы жив.
С другой стороны, - вновь рывком перевернувшись и глядя на разводы от влаги на потолке, Чанмин не мог прогнать эти мысли, - Тари мог не сопротивляться – и был бы жив. Каждый из них тогда сделал свой выбор. Агрх.
Спрятав лицо в руках, Чанмин чувствовал, что сходит с ума в этой коробке, вполне приспособленной для жизни.
Он привык считать тех, кто преступил рамки закона отребьем, не достойным свободы. А имел он сам на это право? Не имел, - подсказывал какой-то новый, не знакомый ему Чанмин, поселившийся внутри в темном переулке.
Он не имел право с такими скелетами в шкафу решать чужую судьбу. Но за него решили, что он может, достоен. И он решал. Все это время он прятал голову в песок и лицемерил. До последней минуты, до последнего мгновения. Вешал ярлыки на людей и был счастлив.
- Я хочу написать чистосердечное признание, - молотя руками и ногами в дверь, Чанмин кричал так, как еще никогда не кричал.
- Это лишнее, - перехватив занесенную для удара в дверь руку, Сабуро улыбался так же, как все эти дни.
Так, словно знал о нем, Чанмине, все.
- Зачем же так кричать? Не нарушайте покой этого заведения, Шим-сан.
- Я виноват.
- Вы невиновны.
- Мать вашу, не вам знать. Я виноват. Это я…
Крепкий удар в челюсть был неожиданным от такого задохлика. Захлопнув за собой дверь, Сабуро склонился над лейтенантом, потирая кулак ладонью:
- Послушай меня, парень. Внимательно послушай. Прекрати портить жизнь людям. Захотелось поиграть в раскаяние – не в кассу. Вали отсюда, пока ноги держат, или тебя вынесут отсюда в гробу. Ты не виноват. Так есть. Так будет. Мне слишком дорогого стоило это доказать, чтоб ты все портил. Я не эти парни, чтоб страдать из-за такого хлюпика. Ты балласт, понял ты меня? Знаешь, что мне противно? Только то, что из-за таких, как ты, нас все считают слабохарактерными дураками, - наверное, это было уже с перебором, но Сабуро несло редко.
И довести его до такого состояния – надо было постараться. Он отыгрывался на нем за Рё. За мучения с этим правильным болваном, для которого было только черное, или белое.
- Но я…
- Что ты? Думаешь, я не знаю, что ты из себя представляешь? – струйка крови, стекающая по подбородку из разбитой губы, интересовала Сабуро куда как сильнее самого лейтенанта, - Бывший хакер, заключивший договор с полицией – свобода в обмен на информацию с обязанностью дальнейшей службы. Сдавший свою банду, потому что так было правильно для него. Думаешь, для меня это показатель твоей криминальной натуры? Обломись, парень. Знаешь мое мнение? Это был единственный стоящий поступок твоей никчемной жизни. Ты выбрал свою дорогу без колебаний, а потом превратился в пиявку, присосавшуюся к обществу и строящую из себя правильного парня. Так и будешь продолжать? Продолжай в другом месте. Балласт не помешает мне выполнить задание. И этим парням не навредит. Вали отсюда, парень, в свой надуманный мирок. И молчи обо всем, что было. Можешь побить себя плетью, глядишь, понравится – ты же любишь страдания? Только заткнись! Слишком много людей тащили тебя на хребте из-за решения одного человека. Тебя пожалели, ты еще не понял? Ты ничего из себя не представляешь…
Поднявшись по стенке и глядя в глаза следователю, Чанмин молчал. Он не знал, что вызвало эту вспышку искренности. Но терпел ее молча, хоть и желал от всей души влезть в драку, кулаками защититься от этих слов, передуманных самостоятельно за дни заключения.
- Ты свободен. Следствие показал твою непричастность. Все это время тебя держали в подвалах шестерок клана. Ты ничего не помнишь, ничего не знаешь, ни в чем не участвовал. Повтори.
- Все это время я провел в каком-то подвале. Ничего не помню.
- Ты был при исполнении, когда тебя раскрыли и туда запихнули.
- Я был при исполнении, когда меня раскрыли… Это же…
- Это ложь во спасение многих. Привыкни ты уже – нет истинного добра и зла. Нет абсолютной законопослушности. Есть шаги, которые позволяют избежать многих жертв. Подумай об этом на досуге. И если ты скажешь лишнего там, на свободе… я сам лично тебя прикопаю. И это не угроза – это факт.

Шагая по пустым коридорам тюрьмы, Чанмин чувствовал себя еще хуже, чем тогда, когда его сюда вели. Жалось. Он терпеть не мог это чувство. Его незачем было жалеть – разве нет? Он жил в своем доме, работал в полиции и дрочил на грудь ведущей телевизионного шоу. Его было за что жалеть.
- Дипломат Ючон…
- Майор Ючон, ты хотел сказать?

URL

13.01.2010 в 02:35

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

- Эээ…
- Разберутся без тебя, парень. Он жив и в порядке. Это уже не нашего ума дела. Ты его не видел, не знал и знать не будешь. И точка, - подтолкнув растерянного лейтенанта в спину, Сабуро решительно захлопнул за ним двери тюрьмы.
- Это было жестоко, - брезгливо глядя на напарника, наконец озвучил свое мнение Рё.
- Это была правда жизни. Имеешь что-то против? Изложи в письменном виде и покажи руководству. А ты бы хотел засадить этого парня в тюрьму, вытрясти всю подноготную этого дела, смахнуть одной рукой пару верхушек из власти и натравить на тупых полицейских клан и триаду? Этого ты бы хотел? – зло глядя на напарника, Сабуро чувствовал себя воспитателем детского сада, - это не твой уровень, не парь мозг ни себе, ни людям. Не мешай парням из гос органов работать. Тебе не платят за то, чтобы ты совал свой нос туда, куда не просят. Уяснил?
Чувствуя себя малолетним подростком, Рё молча кивал головой, как китайский болванчик. Он ни черта не понимал. И, кажется, был этому только рад. Он даже до конца не осознал, в какой каше они случайно оказались. Да и знать не хотел. Заявление об увольнении уже лежало на подписи у руководителя группы. И после проповеди этому неудачнику-лейтенанту, у него не было сомнений – подпишут и будут рады избавиться. Потому что в академии не учили работать так. А он сам не хотел учиться – лучше работать охранником или вышибалой, чем творить правосудие так. И пусть в глазах этого человека он тоже останется слабаком.
- Ну и славно. Кстати, заявление порвали. Купишь яблок? – лучезарно улыбнувшись и заткнув уши наушниками от плеера, Сабуро двинулся по коридору в направлении следственного отдела, фальшиво напевая себе под нос какую-то песню Мадонны.
Тихо застонав, Рё с ненавистью смотрел ему вслед. Какого черта?

То, что их поселили в одну камеру с Джеджуном, было изощренной пыткой. Загородившись рубашкой на манер занавеси, Юно уже пять минут пытался переодеть брюки, и ему почти удалось, когда он заметил сияющую насмешкой рожу ненавистного дизайнера:
- И было бы тут что прятать! Думаешь, я тощей задницы мужской не видел?
- Иди к черту, Джеджун!
Рванув рубашку и натянув на плечи, криминалист чувствовал себя подопытной крысой. Если терпеть этого придурка на свободе было еще возможно, то в замкнутом пространстве - невыносимо. Он был вездесущ, всезнающ, всеумеющ. Он испытал в жизни все и выпячивал наружу, что любит мужчин. Далеко не платонически, что и грозился продемонстрировать. И Юно иногда задавался вопросом – а он тут при чем? Ночами, когда это чудовище забиралось к нему под одеяло, нашептывая о том, что в тюрьме делают с такими смазливыми парнями. В таких деталях, что и жить не хотелось. Вынуждая спать, сидя в углу, отгородившись одеялом. На его многочисленные за эту неделю прошения о том, чтобы его переселили в другую камеру, он получил такой вариант, что почти с криками радости вернулся обратно.
Взгляд сокамерника – волосатого кривоногого мужика в трусах, татуированного по самое – вот по самое оно, после рассказов Джеджуна по секрету казался откровенно не предвещающим ничего хорошего. А уж фраза о том, что он, Юно, миленький, заставила передумать совсем. В итоге он каждый день переживал одно и то же. Из раза в раз.
- Чего ты от меня хочешь? Что тебе вообще от меня надо?
- А ничего, - развалившись на лежаке, Джеджун принялся отбивать пальцами бодренький ритм, - мне скучно. Я заперт в четырех стенах с задротом. И это не есть весело.
- А ты не ешь, - огрызнувшись, Юно устроился на собственной кровати, завернувшись в плед и в душе продолжая ненавидеть этого парня. А заодно и Ючона с его бисексуальностью.
Наверное, он бы не так остро реагировал на все эти рассказы, если бы ночами ему не стали сниться слишком непривычные сны. И герой их сейчас валялся ехидной чуркой на соседней кровати.
- У тебя даже шутки отстойные.
- Зато у тебя прям так и плещут радостью и весельем, - невыносимо.
Поднявшись с кровати и добравшись до умывальника, Юно плеснул водой в лицо, чтобы снять просыпающуюся снова злость.
- А я шутом работать и не нанимался. Я по другой специальности. Минет там, с заглотом или без.
Мысленно застонав, Юно снова и снова проклинал обстоятельства. Даже не за то, что этот парень говорил о тех вещах, о которых нормальные люди предпочитали молчать. Только за то, что его богатая фантазия начала на сексуальном голодании подкидывать слишком яркие картинки. В том числе и ту, на которую сейчас этот ходячий секс рассчитывал, судя по откровенно издевательской усмешке.
- Хочешь попробовать?
Развернувшись спиной к умывальнику и опершись руками о стойку, Юно почти выплюнул то, что давно копилось:
- А давай, а то только говорить и способен.
- Ну зачем же так сразу? Только при одном условии – сперва ты, малыш.

Похоже, это было самым не правильным решением в его жизни. Ворочаясь с боку на бок, Юно постепенно сходил с ума. Наверное, так и становились шизофрениками. Это замкнутое пространство, да. И это тлетворное влияние Ючона.
- Не спится? – под тяжестью тела Джеджуна кровать просела, а от прикосновения губ к шее стало жарче, чем было.
Ему, Чону Юно, прошедшему через столько бабских постелей. Было стыдно. Дожили. Один раз не гей. Кажется, именно так говорил Ючон, когда в первый раз затащил его в кровать, потому что проснулась жажда экспериментаторства.
- Один раз не гей, да, малыш?
- Прекрати меня так называть, - два развратных сапога – пара. Хуже было даже не это.
И не издевательские нотки в голосе.
- Ограниченному натуралу понравилось, правда ведь? И он хочет еще, - забравшись рукой под промокшую от пота рубашку, Джеджун почти невесомо ласкал кожу на его животе.
- Не льсти себе, - откинув руку модельера, Юно поднялся и пересек камеру, снова обосновавшись у умывальника.
Хуже было то, что он был прав. И то, что к своим годам Юно уже успел определить разницу между – потрахался, чтобы просто было в коллекции, и занялся любовью. Черт.
- Ты врешь, как и всегда, - равнодушно и коротко отрезал Джеджун.
Показалось, или в интонациях непоколебимого самоуверенного модельера проскользнула злость?
- Я не вру, - договорить он просто не успел. – Просто я….
В распахнувшейся двери стоял тот самый следователь, ставший жертвой покусания модельера. И Юно это не нравилось.
- Заключенный Ким Джеджун. На выход с вещами.
- Хай, что-то вы долго, - захватив собранные еще с утра в узелок личные вещи, Джеджун прошел следом за детективом, уже на выходе махнув рукой, - до встречи, неудачник.
- Прощай, - коротко и зло отрезал Юно, упав на кровать и закрыв глаза.
Его все это совсем не волнует. Его не злит. Совсем не злит. Мать его, о какой встрече он говорил? Все в порядке. Все отлично. Лишь бы никого не подселили.

И все-таки лучше бы к нему кого-нибудь подселили. Выбравшись из тесных коридоров на улицу, Юно зажмурился от того, как бил по глазам солнечный свет.

URL

13.01.2010 в 03:09

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

Ему вредно было думать и копаться в себе. А уж на протяжении целой недели – подавно. Хорошо еще, что новости радовали. Судя по всему, закрутившаяся махина придавила многих. Он привычно видел за недосказанностями и красивостями в новостях неприглядную подноготную. Убрали лишних, устранили неугодных, поделили территорию. И все чудесно. Пусть он ничего и не понимал. Похоже, этот проклятый город будет жить спокойно и дальше – до новой мании величия у тех, кто сейчас у руля. Правда его это будет волновать меньше всего. Сияющий улыбкой в тридцать два зуба Ючон выглядел неприлично довольным.
- Сожри лимон, - закинув куртку на заднее сиденье его машины, видать, арендованной, Юно был совсем не настроен на радостную встречу.
- Как только, так сразу. Плохо спалось? А где наш рабовладелец?
- Выпустили, неделю назад, - плюхнувшись на переднее сиденье, Юно прикрыл глаза рукой, показывая, что беседовать на эту тему не намерен.
Видел он этого поганца в новостях. Воскрешение блудного сына, итить его разбери. И уже с бабой. Мелкий паршивец. Пока он копался в себе и искал, с чего все началось, и почему вообще дошло до постели, этот мелкий гад нашел себе бабу. И не какую-нибудь – жену Китагавы.
- Как все запущено. Ты в курсе, что тебя уволили?
- Плевать, - зевнув и потирая глаза рукой, Юно впервые за эти минуты слабо улыбнулся, - я все решил. Не буду идиотски торчать мишенью в этом проклятом городе – сегодня же забираю бумаги, оформляю документы – и в Сеул.
- Работать на отца?
Выруливая со стоянки, Ючон покосился на друга, но по выражению лица того можно было мало что понять.
- Из одной тюрьмы в другую? Увольте. Пойду с низов – устроюсь в какое-нибудь захудалое издание, буду писать про баб и для баб. Хватит с меня высших материй.
Ухмыльнувшись, Ючон сосредоточился на дороге, уверенно лавируя в потоке транспорта.
- Кстати, куда хоть едем? – на половине дороги сообразил Юно.
- Ко мне. Помоешься, выспишься, соберешь бумаги – и вместе полетим в Сеул. Слышал, небось – меня отозвали.
- А кто этого не слышал? – ухмыльнувшись, Юно снова прикрыл глаза, кажется, даже задремал.
Лучше б задремал:
- Что там с СМ?
- Принесли извинения. Сабуро постарался и все разрулил. Моим даже вмешиваться не пришлось. Так что отгуляет отпуск в знак извинения, подлечится и с новыми силами в бой.
Припарковав машину на стоянке возле дома, Ючон закинул нужную сумму в автомат и облокотился о машину, закуривая.
- Так что там с СМ?
- Меня послали. – Усмехнувшись, Ючон лениво пожал плечами, - Из-за двери. Даже видеть не захотел. Вот то там и СМ.
- Добро пожаловать в клуб анонимных посланных, - отобрав у Ючона сигарету и затянувшись, Юно блаженно зажмурился.
Кто говорил, что чужие страдания не облегчают свои? Уж явно не он - он бы такой глупости не сморозил. Еще как облегчают. Даже мир стал ярче и приятнее.
- Не понял, с этого момента поподробнее, - вот же заноза.
Хотя, таких и должны брать в дипломаты.
- А иди в задницу, Ючон. В чужую задницу, - заметив нехороший блеск в глазах друга, добавил Юно, - без комментариев.
- Ха, проиграл Китагаве, красавчик? А как же лучше женщины может быть только женщина?
- Я тебя убью, и меня не посадят – наградят!
- Ты уже какой год обещаешь?

Развалившись на парковой скамейке, Сабуро в который раз отмахивался от сующего ему под нос банку с газировкой напарника. Ему совершенно не хотелось объяснять этому придурку, почему он был категорически против его увольнения. К тому же, предстоящая встреча и без того грозилась быть тяжелой.
- Плебейское место, - недовольно прищурившись, Марико брезгливо вытерла подошву модельного сапожка о траву на газоне, прямо под табличкой, что ходить по нему нельзя.
- Да я и сам плебей, Китагава-сан. – Поднявшись со скамейки и проигнорировав вопросительный взгляд напарника, Сабуро протянул папку с вшитыми в нее бумагами девушке, - Это все?
- Наша семья закроет глаза на оплошности полиции, Сабуро-сан. Привет отцу.
Усмехнувшись, Сабуро проводил взглядом девушку до выхода из парка. Однако, из-за таких вот баб он и предпочитал водиться с мужиками.
- Ты… Ты! Тыыыы!!!
- Только что купил покой всему отделу, Рё. Привыкай, это Япония.
- Я уволюсь к чертям собачьим.
Жалостливо глядя на бушующего напарника, Сабуро вскрыл банку с газировкой и сделал глоток, блаженно вздохнув. В наушниках сексуальным голосом соблазняла Мадонна. Он получит премию, а девица – урок на будущее. Вынырнувший из кустов парень с камерой показывал ему большой палец. Нельзя быть такой доверчивой. И нельзя жить в этом мире без козырной карты. Сдается ему, лучше бы, чтобы ее никогда не пришлось доставать из кармана.

Сидя на полу своей разгромленной гостиной, Чанмин молча рассматривал распечатанный с флешки дерьмовый боевичок. И черт его дернул. Он его ненавидел. Даже своего напарника он сейчас ненавидел. И надо было ему из любопытства лезть искать ответы. Сопоставлять на протяжении недели ключи и текст. Искать отгадку, чтобы получить белой перчаткой по морде.
«Все так же ищешь легких путей, парень? Ты правда думал, что тебе выложат ответ на блюдце с золотой каемкой? Ты ждал, что сейчас здесь будут схемы и планы всего, что тебе нужно, чтобы выбраться в свою старую жизнь? Здесь будет только мой смех. Ответ на все один: тебе давно пора вырасти и перестать жить сказками. И знаешь что? Я в тебя не верю».
Вера? Да кому она к черту нужна? Уткнувшись лицом в колени, Чанмин ее не хотел – этой веры от людей, которых не знал. А себя знал? Нет. Кажется, прежде, чем что-то решать, именно этот ответ и предстоит найти. А сам он кто?

Глава шестнадцатая.

- …вернулся на родину. Дипломатическая миссия Сеула отказывается комментировать, останется ли дипломат Пак Ючон после того, как были сняты ложные обвинения, на своем посту, или нет. Однако, как сообщил глава дипломатической миссии, господин Чон Джи Хун, официальные извинения правительства Японии были приняты и происшедшее не повлияет на дальнейшее плодотворное сотрудничество двух стран. Поскольку получить официальное заявление от самого Пака Ючона пока не удалось, мы пригласили эксперта в вопросах…

URL

13.01.2010 в 03:10

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

Отставив свой утренний дерьмо-кофе на подоконник, который оставался единственным свободным местом в разгромленной в его отсутствие квартире, Чанмин уныло побрел в ванную, вырубив проклятый телевизор. Он с некоторых пор начал ненавидеть этот ящик, который, на какой канал не переключи, упорно показывал одно и то же ненавистное лицо в углу экрана. Он был кругом, везде. Человек в лучах славы, поди ж ты. Большая красивая картинка для общественности, чтобы сильно не воняло.
Споткнувшись о перевернутый журнальный столик, полицейский в очередной раз грязно выругался.
Будь проклят тот день, когда он вообще впервые услышал о проклятущем дипломате. Будь проклят тот день, когда он взялся вести дело.
Будь проклят тот день, когда он нарисовался на пороге его квартиры, чтобы предлагать из жалости лететь с ними. Под их присмотром. Не выйдет. Он сам себе хозяин. И сам научится жить. Когда-нибудь.
Найти в завалах одежды на диване мобильный, кинутый туда вечером по приходу с прогулки, стоило огромных усилий – он ненавидел беспорядок, но брезгливость все еще мешала привести комнату в божеский вид – одна мысль, что десятки лап ощупывали его одежду, любимые и дорогие сердцу вещи, становилось до тошноты противно их трогать:
- Чанмин-сан, это Коизуми Сато. Я просто хотел поинтересоваться – все ли у Вас в порядке? Если желаете, можете выйти на работу со следующей недели.
Желаете. Одна мысль о том, что придется выбраться из своего угла снова к тем, кому было глубоко наплевать, когда его травили, вызывала такую же тошноту. И отторжение. Но жизнь продолжалась. Если бы не этот слащавый голосок, может, сегодня он об этом так и не думал бы:
- В понедельник заканчивается отпуск. Я буду, Коизуми-сан. Если это все, прошу меня простить – я занят.
- Конечно. Ждем вашего возвращения, Чанмин-сан.
Ждёт, как же. Такой геморрой в отделе. Наверняка, просто скрипит зубами, что выгнать не получится. Правда, сейчас Чанмину было все равно.
Жизнь. Продолжается. Разве не этого он сам хотел?
Тогда почему он должен доставлять радость этим идиотам и показывать, что он не в порядке?

- Шим-кун, вы в порядке?
Выглянув из-за кресла, вытаскиваемого на улицу под табличку: «Отдается даром», Чанмин широко улыбнулся старушке, бодро согласно кивнув:
- Получил премию, затеял перестановку и ремонт.
- Давно пора, милый, давно пора, - просияла старушка, - а то к тебе и девушку привести стыдно.
- Ага, вот именно. Именно ее я и собрался сюда привести.
- Помнишь, я тебе рассказывала про свою внуч…
- Простите, Ичида-сан, боюсь, что Ваша внучка может найти куда как более хорошую партию. Я слишком люблю вас, чтобы изменять вам с ней.
Тихо рассмеявшись, старушка привычно запихнула в его карман онигири, только что вытащенный из пакета, и скрылась в собственной квартире, не забыв пригласить на ужин.

- Нашумевшее дело о коррупции в Токийском 24 полицейском участке завершилось серией громких заявлений со стороны правительства. Напомним, что в результате расследования не было выявлено связей основных управляющих лиц с мафией, однако, были сняты обвинения и принесены извинения находившемуся на задании следователю и его напарнику, погибшему при исполнении обязанностей. Комментарий по данному поводу…
- Опять смотришь эту японскую хрень? – устроившись на подоконнике, Соль Би брезгливо сморщила нос и ногтем подвинула к себе пепельницу, без разрешения закуривая в его собственном кабинете.
Совсем секретарша босса распоясалась.
- А что еще прикажешь делать? Ты же у нас слишком занята, чтобы сходить на обед с бедным оговоренным дипломатом и развеять его тоску.
- Я послала Майка гулять, так что сегодня в пять, и попробуй забыть, - торжествующе улыбнувшись, Соль Би кинула папку с документами на стол, практически улегшись на них и демонстрируя внушающую уважение размерами грудь, обтянутую белоснежной рубашкой, застегнутой от силы на пару пуговиц, - я люблю бриллианты, Шато Марго и мелодрамы. Но терпеть не могу кинотеатры. У тебя есть домашний кинотеатр, Ючооон-а?
Покорно оценив форму и размер товара, так щедро демонстрируемого в разрезе, Ючон многообещающе улыбнулся:
- Найдется. Значит, в пять. А пока дай поработать, идет?
Недовольно скривившись на отсутствие более яркой реакции, девушка растворилась в дверях кабинета, оставив Ючона любоваться на молчащий мобильный телефон. Прошел почти месяц. Но он упорно продолжал ждать хоть какого-то намека, что все, что было когда-то, не просто казалось таким реальным, и не было додумано им одним. Но, похоже…
Черт, он даже телефона не знал.
Но ведь мог узнать. В конце-концов, он точно знал, где Чанмин работал. Подвинув к себе мобильный, дипломат быстро, пока решимость, не пропала, нажал комбинацию цифр из блокнота и набрал в грудь побольше воздуха:
- Сабуро слушает, - сонно пробурчали в трубку.
- Это Пак Ючон. Прости, что беспокою по таким мелочам. Мне необходимо для руководства подписать одну бумажку… Ладно, просто мне нужен телефон Чанмина – родные волнуются. Не поможешь найти?
- Проблем с вами. Скучают, людей беспокоят, строят из себя мачо. Мобильник твой?
- Какой?
- Звонишь, тормоз, со своего мобильного?
- Ну да.
- Жди смс. И попробуй только забыть привезти мне диски, которые заказала сестра. Или не снять номер на мой отпуск. Приеду и удавлю.
Чуть заметно улыбнувшись, Ючон позволил себе выдохнуть, сообразив, что самое сложное позади:
- Я же уже говорил, двери моего дома для тебя и твоей очаровательной сестры открыты всегда. Приезжайте.
- И приедем. А разбудишь еще раз в такую рань… Ой, ****, я проспал. Какого хрена ты мне не позвонил раньше? У меня же сегодня совещание. Все, немощный, вали к черту, я на работу!
Некоторых людей время точно не меняло. Час до того, как завибрировал телефон, оповещая о том, что принята смс, Ючон вчитывался в одни и те же символы на странице с принесенными документами, не находя ни одного знакомого иероглифа. А уж после и подавно. Добравшись до крыши, где в такое время народу не наблюдалось – обед давно закончился и все работали, - Ючон несколько минут молча курил, раздумывая о том, что сказать. И нужно ли вообще тревожить человека только потому, что его не хватает тебе.
Но эгоизм никуда не делся. Набрав присланный Сабуро номер, дипломат закурил пятую по счету сигарету, вслушиваясь в длинные гудки:
- Здравствуйте, - услышав женский голос, Ючон нервно сглотнул – ошибся номером, или?
- Охайо. Могу я услышать Чанмина?
- Простите, он сейчас в ванной. Ему передать, чтобы он перезвонил, когда выйдет?
- А вы его сестра, да?

URL

13.01.2010 в 03:10

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

- Нет, я его девушка. А вы его друг? Он меня никогда не знакомит с друзьями, я так рада, что они у него вообще есть! Я сегодня готовлю ужин. Может быть, зайдете в гости? Он будет рад. Наверное. Я точно буду рада…
Нажав кнопку отбоя до того, как девица договорила, Ючон кривовато улыбнулся.
Ну, по крайней мере, теперь хотя бы понятно, что все вернулось на круги своя. Наверное, так было правильно. И он, черт подери, должен радоваться тому, что этот проклятый летейнант вполне себе счастлив. Натурал проклятый.
- Что, дружок, проблемы? – она его преследовать решила?
- Никаких. Эй, мне кажется, или ты и пары минут без меня прожить не можешь? Тогда, может, не будем откладывать до пяти? Конечно, у меня в кабинете нет кинотеатра, зато найдется Шато Марго и удобный диван.
- Я принесу документы через полчаса, дипломат.
Вот и славно, какая умная и развратная девочка. И плевать на всяких там натуралов, вообще.

Устроившись за своим рабочим столом в общем кабинете, Юно молча листал странички светской хроники. И кто бы подумал, что писать статьи для почти гламурных журналов так тяжело? Зато работу получил без влияния папочки, - одернул себя бывший криминалист, продолжая старательно игнорировать пестрящие фотографиями со знакомой рожей статеек всех форматов. Ну кому может быть интересно, что любит жрать благополучно продавший дело в Японии случайно воскресший кутюрье, с какой бабой он ходил в кино вчера, а с какой шел сегодня. Просто массовое помешательство какое-то. А он страдай. Поймав себя на том, что уже какую минуту улыбается в ответ на улыбку Джеджуна со скана обложки глянцевого журнала, Юно чуть не зарычал. Где вообще глаза у этих баб? Ангел, демон. Да он просто кровопийца с отвратительным характером и непробиваемым упорством, в котором ни грамма от ангела.
- Юно, - выглянув из кабинета, госпожа На Рин просто озарила помещение блеском белоснежных зубов – опять провела часов пять у стоматолога – он вообще не переборщил с отбеливанием? – Сегодня вечером ты мне нужен. Наше издание получило приглашение от дома мод «Черная роза». Там какой-то банкет и дефиле. Сможем отловить, наконец, старательно игнорирующего всех Джеджуна. И попробуй только отказаться – ты единственный смазливый высокий мужик в моем окружении – будешь эскортом. В этот раз я не уступлю по красоте спутника этой проклятой Соль Би!
И что она никак не успокоится. Ну, шляется Ючон кругом с этой ее бывшей одноклассницей. А он тут при чем? Ладно, если что, хоть напьется со старым другом.
- И оденься поприличнее. Что на тебе за отвратительный костюм? Это же какой-то пиджак мафиози времен профсоюзов. Все, сегодня закончили с работой и идем по магазинам и в салон!
Да уж, лучше бы меньше независимости от папочки и побольше возможности огрызнуться. Юно терпеть не мог всякие презентации и приемы, но теперь положение обязывало. Как и выглядеть на все сто. Так что приходилось терпеть:
- Хорошо. Только плачу я.
- Слушай, хватит строить из себя мачо. Забыл, что я тебе плачу зарплату и в курсе, что ты не получаешь столько, сколько я планирую на тебя потратить во благо имиджа?
Вот с этим не поспоришь. Но его-то сбережения никуда не делись. Хотя, если ей так нравится строить из себя мамочку – пусть строит.

Кажется, фортуна была на его стороне – пока На Рин занималась тем, чтобы сделать из него принца своей мечты, на дефиле они уже опоздали, так что выносить эту нудятину приходилось только их ребятам из отдела мод. Но вот от похода в Volume его не спасла даже страсть начальницы к шмоткам и хорошему шоппингу.
Первые полчаса были даже не самыми отвратительными. Знаменитый и скандально известный популярный модельер был слишком востребован, чтобы им довелось пересечься. Да и кто, по-хорошему, вообще сказал, что даже если бы и пересеклись, Джеджун придал бы этому значение или вспомнил хотя бы его имя? Нормальные люди предпочитали отсекать ту часть жизни, которая не входила в идеально созданный образ.
- Привет, - оторвав взгляд от стакана и подняв его на только что подошедшего к барной стойке мужчину, Юно едва не подавился, а судя по восторженному вздоху, На Рин решительно раздумывала грохнуться в обморок. – Ким Джеджун, - протянув руку в его направлении, совершенно ангельским тоном пропел тот, о котором не думать не получалось.
Черт, и все-таки он был идеален до кончиков ногтей, как и эта его… пятая, сто пятая подружка? Как ее хоть зовут-то?
Кто бы мог подумать, что это совершенно не по-земному красивое существо может быть таким, каким оно и было – язвительным, стервозным, твердо знающим цену успеха и готовым ради нее идти по головам. Сообразив, что уже почти минуту просто рассматривает молча старого знакомого, Юно принял протянутую руку, профессиональным тоном журналиста, знающего себе цену, сообщив:
- Привет. Чон Юно, Сеульское отделение Вог.
Показалось, или во взгляде промелькнули уже знакомые ехидные искорки, или это вообще просто от света ламп? Как и ощущение, что окружающее вдруг стало размытым, просто фоном, на котором так четко выделялся Джеджун.
- Я рад, что удалось с Вами познакомиться. Я давно уже мечтал увидеть человека, у которого я готов был читать даже совершенную нудятину, вроде размышлений о политике. Наверное, спрашивать, что заставило Вас поменять решение быть криминалистом и политическим аналитиком и стать папарацци – не стоит, но я этому рад. Мода – моя жизнь. И это просто удача, что о ней будет рассказывать тот, кто знает цену…
Юно уже сам успел додумать фразу за модельера. Неужели это намек – все это пустословие про цену жизни, модельное издание. Но если это и были намеки, то явно для того, чтобы поиздеваться.
- Цену хорошему вкусу человека. Мало кто решился бы подобрать такой давно вышедший из моды костюм и прийти в нем на вечеринку только потому, что он охрененно подчеркивает прелести фигуры. Вы уникальная личность, Чон Юно.
- Милый, ты нас представишь?
Только когда бесплатное приложение к Джеджуну подало голос, Юно вообще вспомнил о ее существовании. Этот… Этот человек. Ему удавалось перевернуть вверх дном всю душу и заставить злиться на пустом месте.
- Не представлю. Простите, нам пора. Кстати, у Вас очаровательная девушка, Чон Юно. Настолько, что возникает желание увести. Берегите ее.
Судя по сдавленному всхлипу, клиент в лице На Рин дозрел – еще бы, ее решил увести сам Джеджун. Хоть бы задумалась об участи – вон, как девицу ни во что не ставит, чудовище.
- Могу вернуть те же самые слова Вам, Ким Джеджун.
Усмехнувшись, Джеджун развернулся на каблуках и кинул через плечо:
- Ну, так уведи. Попробуй.
Он был просто невыносим. И бесил до предела. И умел одним голосом вызывать у Юно сомнения в том, что сумасшествие закончилось там, в Токио. Потому что желание сгрести парня в охапку и стереть эту его нахальную улыбочку поцелуем никуда не делось. Тем более, что и моральных метаний не возникало – этот проклятый модельер сам тыкал им в лицо, что был любовником Китагавы. И, черт бы его подрал, его никто за язык не тянул. Значит, если и врал и вообще натурал и кобель – его проблемы. Или проблемы самого Юно. По крайней мере, это не этот кобель сейчас терзался от желания удушить спутницу

URL

13.01.2010 в 03:11

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

журналиста. А он сам едва удерживался от того, чтобы не налететь на девчонку, которая буквально вклеилась в Джеджуна – не отодрать.
Это было отвратительно. Она не знала настоящего Джеджуна – они знали. И принимали таким, какой он есть. Что эта пигалица в поясе, вместо юбки, может знать о парне, которого считает своим? И между тем, это она нормальна. А он болен. Просто болен.
И ему срочно требовалось сделать хоть глоток воздуха, чтобы протрезветь.
Ему ничего не обещали и даже не намекали. Ага, просто вытащили один раз из беды и купили, мотали нервы. Это он мазохист, и это он понял, что испытывает почти зависимость от присутствия. Только разница в том, что ему терять нечего. Если уж он смог выбраться из сетей того дела, пусть и не без помощи со стороны. Чего ради жить в неуверенности?
Отставив сою порцию виски, Юно направился вслед за Джеджуном, кажется, уставшим от общения или просто решившим справить нужду. Достаточно пары купюр неплохого достоинства, чтобы получить доступ к пустынному коридору в комнаты отдыха, и всего пары быстрых шагов, чтобы догнать и буквально втолкнуть в одну из них, не забыв защелкнуть дверь на замок.
- А теперь можно и поговорить, Ким Джеджун. Что это было?
- Я же обещал, что пожму тебе руку только тогда, когда мы встретимся снова, Юно-шии. Я привык сдерживать свои обещания.
Эта проклятая ухмылка, снова этот непонятный взгляд. Он всегда знает, на что идет – это Юно изучил и запомнил. И всегда на несколько шагов вперед может предсказать последствия того, что делает. Значит…
- Ты ничуть не изменился, Юно. – Переводя дыхание, Джеджун крепко обнял ногами журналиста, впиваясь отросшими ногтями в спину через ткань рубашки.
Пиджак остался где-то по пути до тумбы под ростовым зеркалом, там же, где его собственная рубашка и брюки. Да и брюки самого Юно. Кто бы подумал, что в этом увальне найдется столько энергии и опыта?
- Заткнись, пожалуйста, - оборвал его красноречивые выводы Юно, терзая поцелуями – такими же хаотичными, как все, что происходило сейчас.
Джеджун не привык терять контроль над собой, но месяца хватило, чтобы понять, что в этот раз уже не прихоть и не блажь. Что сколько бы он не убеждал себя в том, что не способен на глубокие чувства просто так, а не из-за выгоды, это не поможет.
Стоило тратить целый месяц, когда мог получать такое каждый день? Явно нет.
- Как скажешь, - дорвавшись, наконец, до возможности дарить ответные ласки, модельер тихо застонал от наслаждения.
Это было слишком хорошо и желанно, чтобы продлиться слишком долго. Или чтобы тратить время на анализ того, что они оба, черт подери, творят…
- Черт, у меня нет презерватива, - грязно выругавшись, Юно попытался отстраниться, но крепкая хватка модельера не позволила отодвинуться даже на миллиметр.
Наоборот, одно резкое движение бедрами, и вопрос отпал сам собой, вытащив на волю сотню других.
Объятия стали почти нежными и оберегающими. Поддерживая партнера одной рукой за спину, второй он крепко прижал его к себе, мешая двигаться, давая привыкнуть к первому вторжению, принимаясь шептать на ухо что-то успокаивающее и совсем не нужное. Наслаждаясь тем, о чем даже думать себе запрещал. Зачем? Если бы не идиотские принципы и гордость…
- Юнооо, - от одного умоляющего тона можно было сойти с ума. Словно право на дальнейшее действие.
Способность мыслить вернулась не сразу. А о способности говорить не стоило и думать. Переводя дыхание, Юно постепенно заставлял себя ослабить хватку, отпустить такого желанного и долгожданного человека от себя, хотя бы потому, что наверняка в его тисках модельеру было просто больно. Нельзя же так не соразмерять силы.
- Джеджун-а… я…
Не дожидаясь окончания фразы, Джеджун осторожно сполз с тумбочки и принялся неторопливо одеваться. Его, наверное, уже потеряли. И это не стоило игнорировать. Разум работал так же четко, как часы. Осторожно опустив на тумбочку ключи и кошелек, Джеджун так же молча направился на выход, остановившись уже в дверях и совершенно светским тоном сообщив:
- Кажется, я забыл тут ключи от квартиры. Адрес в забытом кошельке. У меня всего два свободных шкафа, так что много вещей не бери. Хотя, с твоим вкусом, лучше вообще не бери вещи – будет повод обновить гардероб. И да… у меня нет дубликата, так что домой я не смогу попасть, если ты будешь слишком тянуть с возвращением пропажи, Юно-шии…
Молча рассматривая закрывшуюся за модельером дверь, журналист нервно усмехнулся. Оригинально. Зато на квартплате можно сэкономить.

Устроившись на лестнице перед входом в один из самых дорогостоящих жилых комплексов, Юно рассматривал проезжающие мимо машины. Это был самый идиотский поступок в его жизни. Но даже если это и была шутка, он предпочитал рассматривать ее, как подарок судьбы. Если этот проклятый Джеджун просто решил поиздеваться, он еще не понял, что нарвался. После того, как ему дали попробовать один раз, что такое быть рядом с любимым человеком, сдаваться Юно не собирался. Если надо, он готов превратиться в сталкера и мозолить глаза до тех пор, пока модельер не поймет, что ему проще согласиться с тем, что он теперь со всеми потрохами принадлежит самому Юно, чем игнорировать его ухаживания.
Порядком завявшие розы сиротливо лежали на паре спортивных сумок с упакованным самым ценным – ноутбуком, подарками от родных и коллекционным набором вин, привезенным на заказ из Франции.
- И долго собираешься тут сидеть? – знакомый голос окликнул откуда-то сверху.
Подняв голову, Юно скрипнул зубами. Устроившись на балконе на втором этаже, Джеджун курил и с ехидной улыбкой рассматривал его так, словно в первый раз видел.
- Значит, у тебя все-таки есть дубликат ключей.
- Не а, дубликата нет, зато есть оригинал. Сам с замком справишься? Электронный ключ – вон та таблетка на черном кресте.
Его иногда хотелось убить за вредный характер. Но без этого характера Джеджун уже не был бы самим собой. И одна эта мысль делала даже такие пакости желанными.
- Да уж как-нибудь справлюсь.
Поднявшись на ноги и взвалив сумки на плечо, Юно направился в сторону входной двери.
- Кстати, я тебе не говорил, что терпеть не могу розы? – донеслось уже вслед.
Кинув злосчастный веник в урну перед входом, Юно усмехнулся, сообщив уже тогда, когда зашел в квартиру, отделанную в лучшем духе семейки Адамсов:
- Это хорошо. Потому что терпеть не могу тратиться на всякий ненужный хлам типа подарков.
- Значит, уживемся, - спокойно заключил Джеджун, принимая из рук Юно вещи и занося в просторную гостевую комнату – ну просто замок принца-некроманта. Обстановка Юно даже слегка пугала.
Заметив напряженную позу и взгляд Юно, Джеджун улыбнулся, прошел по комнате и открыл дверь в одну из спален – почти человеческую, и, о чудо, в светлых тонах:
- Не волнуйся, навязывать тебе свои пристрастия я не буду. Если хочешь, гостевую тоже очеловечим. Это мой настоящий дом – для прессы я живу далеко отсюда. Так что… У тебя есть право на три желания до того момента, как мы официально поставим точку в том, что будет дальше.
Три желания? Тихо усмехнувшись, Юно пересек комнату и сгреб в охапку человека, без которого существование было до ужаса приторно-сладким и правильным, без колебаний ответив:

URL

13.01.2010 в 03:11

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

- Ты сам напросился. Мои три желания – никаких баб и мужиков, никакого нелегального бизнеса. И никаких перестановок в этой квартире – мне все равно, что тут кругом черепа и черные свечи – можешь хоть Вуду заниматься. Главное, чтоб тебе было тут хорошо – не хочу, чтоб у тебя возникло желание отсюда сбежать. А для меня квартира – это место, где просто можно поесть и поспать.
- Я говорил не о квартире, - попытавшись выбраться из медвежьих объятий журналиста, прохрипел Джеджун, - ты мне все кости переломаешь – поосторожнее. Только синяков не хватает.
Получив почти желанную свободу, Джеджун уселся на полу, принимаясь разбирать его вещи, и добавил:
- Я говорил о доме. Разницу чувствуешь. О нашем доме. Но прогиб засчитан. А вот этот хлам мы выкинем.
- Ты невыносим. Между прочим, это не хлам, а подарок от моей сестры!
- Хорошо, значит, этот хлам, который тебе подарила сестра, мы спрячем.
- Он будет стоять на виду.
- Сам же говорил, что тебе все равно, что тут будет и как.
- Сам сказал, что речь о доме, а это разные вещи.
Рассматривая огромного розового плюшевого медведя, Джеджун тяжело вздохнул:
- Только в кровать его ко мне не тащи.
- Не буду, - покорно согласился Юно, постепенно начиная осознавать, что теперь все так, как должно быть, - в твоей кровати никого, кроме меня, отныне не будет.
- И это не может не радовать, - молча выкидывая за окно еще одно плюшевое безобразие, тихо согласился с констатацией Джеджун.
- Это был подарок от моей поклонницы!
- И что ты так поздно сказал? – искренне расстроился Джеджун.
Надо же, а он иногда может быть совсем милым и не эгоистичным.
- Я бы его сжег.
Не бывает.

Изменения в жизни начинаются с изменений в самом себе. Какое заблуждение. Не достаточно просто осознать, что нет черного и белого – в мире есть только полутона. Не достаточно понять, что живут только те, кто действуют, а остальные сосуществуют. И чтобы действовать, надо научиться не смотреть назад, а принимать решения и за них отвечать. Идти вперед.
Порядок в голове и сердце шел рука об руку с порядком в собственном доме. Психологический самонастрой, но если он помогал, то почему нет? Отремонтированная за несколько дней квартира с минимум меблировки помогала не грузиться и не уходить в самокопания. Он вырос – так решила старушка-соседка. И повзрослел. Может, и так. Но работать над собой приходилось каждый день.
Он научился говорить нет на работе. Лавировать между собственными интересами и интересами тех, кого нельзя было трогать. И если первые решения вызывали в душе отторжение, то постепенно он осознал то, что пытался когда-то до него донести Таката – в этом мире правильно то, что дает меньшую кровь. Он мог бы по-прежнему рубить поперек правду-матку и рваться засадить за решетку всех плохих. Но столько смертей, частично вызванных его борьбой за добро и справедливость, научили оценивать степень проблемности. Всех за решетку было не пересажать – пока есть желающие грешить, будут те, кто готов брать за это деньги. И лучше свое проверенное г..но у власти, чем то, которое еще не нахватало бабок и власти и будет доставлять проблемы. Иногда ночами все так же накатывала безысходность, но поддерживала только мысль о том, что он не хочет быть балластом. Десяток девиц, прошедших через эту новую квартиру, только убеждали в мысли, что принятое в один из дней решение было правильным. Он не был геем – далеко нет. Он вполне спокойно занимался сексом с девицами, мог даже быть благодарным. Но единственным человеком, рядом с которым он научился быть самим собой, таким, которого мог любить, был мужчина. Так получилось. И выросший он не готов был сидеть, сложив руки.
Почти год – больше, чем достаточно, чтобы это понять. И чтобы научиться быть самостоятельным. Когда есть цель.
- Ты уверен? – судя по ненаигранному расстройству, новый босс и вправду готов был забыть ему все проблемы, которые когда-то доставил отделу его идиотизм.
- Да. Я хочу вернуться в Сеул, и уже прошел собеседование. Меня берут переводом – хочу быть поближе к семье, - почти правда.
Просто Токио уже научил его всему, что он должен был получить в своей жизни, чтобы стать тем, кем стал. Мужчиной, а не тряпкой с принципами.
- Жаль. Ты сильно изменился и стал одним из лучших специалистов отдела. Тебе трудно будет найти замену. Надумаешь вернуться – мы будем всегда рады.
Молча кивнув, Чанмин чуть заметно улыбнулся. Ему действительно было куда вернуться, но он не вернется. Просто потому, что теперь будет идти только вперед. Чтобы не было так мучительно страшно умереть, оставив за собой множество того, что так хотел сделать, но не сделал.
- Вы можете мне помочь получить разрешение встретиться с Накамурой? Перед отъездом.
- Не обещаю, Чанмин. Если не скажешь – зачем.
Зачем? Еще полгода назад, до той роковой ночи, когда их отдел потерял еще одного человека, из-за которого могла развязаться кровавая бойня на улицах и начаться передел власти между триадой и новой бандой, лейтенант не смог бы ответить на этот вопрос, так как тогда точно не получил бы разрешения, то сейчас даже не пришлось бы врать:
- Я хочу поблагодарить его за все, что он сделал для меня. И попросить прощения. Я просто хочу поставить точку в одной главе своей жизни. Если так будет понятнее.
- Собирай вещи, я отвезу тебя вечером в реабилитационный центр.

В коридорах пахло лекарствами и смертью. Но сейчас этот запах уже не пугал. Благодарно кивнув медсестре и усевшись на стул рядом с кроватью Накамуры, Чанмин молча выдержал его тяжелый взгляд.
- Это ведь ты выстрелил, Чанмин?
Молча кивнув, лейтенант отвел взгляд и принялся рассматривать бурое пятно на стене. Несмотря на то, что психическое состояние бывшего начальника стабилизировалось, физическое здоровье уже не позволяло руководить отделом. Но то самое дело прошло еще через его руки. И, Чанмин был в этом уверен, Сабуро тоже сыграл свою роль.
- Значит, теперь ты меня хоть немного понимаешь?
- Я понимаю, - теперь он действительно понимал и Накмуру, и Такату.
Иногда стоит сделать выбор самому. Можно собственными руками убрать мразь и ничего не добиться. Можно пойти войной против всего мира во имя добра и справедливости. А можно знать и молча поддерживать то, что остальные считают противозаконным, потому что таков уклад другого мира. И благодаря ему те, кто не захотел в него окунуться, не будут страдать.
- У тебя был выбор?
Наверное, выбор на тот момент был. Он мог бы не нажимать на спусковой крючок умирающего на его руках преступника его пальцем. И тогда началось бы долгое дело… и выигравших не было бы. Может, дело замяли бы. Может, даже никто не пострадал бы. А могла пойти такая же лавина, которая унесла жизни более, чем десятка людей. У которых тоже были семьи, оплакивающие их теперь на могиле.
- Ты похож на Такату, Чанмин. Ты ведь не сожалеешь?
- Не сожалею. Все произошло так, как произошло. И ничего не изменить. Простите меня, Накамура-сан, за те слова, которые я сказал в прошлую встречу. Я был не прав.

URL

13.01.2010 в 03:11

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

- Ты был по-своему прав, Чанмин. Каждый человек прав по-своему. Ты все-таки решил уехать?
- Я приеду на Рождество. Может быть, в следующем году. И буду звонить, если Вы не против.
- Я буду рад. Постараюсь дотянуть до Рождества. Год быка был трудным для каждого из нас. На то он и бык.
Ободряюще улыбнувшись старику, который все это время оберегал его от всех невзгод и все-таки дождался, пока сам Чанмин вырос, лейтенант положил пакет с фруктами на столик и поправил на Накамуре одеяло, неосознанным жестом погладив по руке.
- Он был тяжелым, но правильным. Что бы ни говорили все эти люди, это не важно, Накамура-сан. Таката не хотел бы, чтобы все произошло так, я уверен.
- Он просто тоже не успел, Чанмин. Не повторяй наших с ним ошибок. Никогда не пытайся до последнего держаться в горящей машине – лучше часть пути пройти пешком.
И это тоже была правда жизни, которую он осознавал постепенно – слишком долго и мучительно. Но все-таки осознал.
- Не обещаю.
- И это правильно, - слабо улыбнувшись, Накамура поддался общей усталости и закрыл глаза, словно подводя итог, что та часть диалога, которая нуждалась в словах, окончена. Остальное было ясно без слов. Просто из обещания поддерживать связь.
- Берегите себя.
- Не обещаю, Чанмин.

Чанмин не любил это кладбище. Просто потому, что оно напоминало ему о том моменте, когда он был еще слишком глуп. На могиле напарника было достаточно цветов всегда, и его роза потерялась среди них. Этот ритуал посещения человека, судьбу которого решил ты сам, был памяткой себе о том, что назад дороги уже нет. И никогда не будет.
Не хотелось просить прощения. Чувствовать вину или оплакивать. Этот человек был обречен. Но лишние несколько дней его жизни принесли бы проблемы всем. И он взял ответственность на себя. Его руки теперь так же в крови, как и руки Хичоля. Но мир живет, и он сам для людей не изменился. Такова жизнь. Когда он был правильным и заботливым, боролся за справедливость, людям хватило одного слова для того, чтобы сделать из него гонимого монстра. А теперь, когда по их меркам он и был монстром, для всех лейтенант Чанмин был бравым защитником их интересов. Это было даже смешно.
- Жалко парня. Совсем молодой был.
- И глупый, - кореец совсем не знал этого человека – он был кем-то из жизни его правильного напарника.
И ему было плевать, что он сейчас думает о самом лейтенанте. Он, наконец-то, научился ценить стоимость мнений тех, кто бесполезен в его жизни. И чуть больше понимать Хичоля. У того была очень правильная позиция и идеальный взгляд на жизнь.

В аэропорту было шумно и многолюдно. И так непривычно – здесь все говорили на его родном языке. Сеул… Чанмин только сейчас понял, как он скучал по этому самому не криминальному городу. Токио имел свой опасный шарм, но Сеул навсегда останется городом детства. Вытащив мобильный телефон, Чанмин отыскал в записной книжке номер телефона, который сохранил еще тогда. Он мог ошибаться, но сейчас это даже не расстроило бы. За все надо платить. И за нерешительность и трусость тоже. Он и не планировал, что все будет легко, как пишут в любовных романах. Ему потребовался год на то, чтобы сделать все, что запланировал. Но никто не говорил, что этот год о нем будут хотя бы помнить. Даже если помнили полгода назад.
После тридцати секунд длинных гудков звонок скинули. Значит, или это был все-таки не Ючон, или придется поработать куда как больше, чем думалось.
Смирившись с этой радужной мыслью, Чанмин повесил сумку на плечо и оплатил доставку тяжелой клади на адрес отеля, после чего направился на выход. Если этот проклятый журналист не шутил, то и правда встретит. Какая прелесть. У него можно будет и выпросить телефон Ючона. Правда, выслушав целую кучу ненужного бреда.
Выбравшись на свежий воздух, лейтенант отошел чуть подальше от входа под указанный рекламный щит для съема старым знакомым, и вытащил сигареты – как и следовало ожидать, в планы журналиста он все-таки не попал. По крайней мере, ни одного знакомого лица вокруг не наблюдалось. Или он просто перепутал место встречи. Кто-то никогда не меняется. Придется ловить такси.
Но сперва покурить – самым главным минусом дороги было отсутствие этой возможности.
- Извини, я опоздал, - повернувшись на звук знакомого голоса, Чанмин не удержался от короткой ехидной реплики.
- Я бы больше удивился, если бы ты пришел вовремя.
Юно изменился. Откуда у него появилось столько стильных шмоток? Ведь отродясь вкуса у него не наблюдалось. Оставив этот вопрос на потом, Чанмин поудобнее перехватил сумку и направился следом за на удивление молчаливым Юно.
- Ты надолго в наши края?
- Не могу сказать, что на веки вечные, но пока в планах тут работать и жить.
Чанмину нравилось это ощущение – они не общались год. До звонка с просьбой помочь обустроиться. А от разговора возникало ощущение, словно расстались только вчера – никакой неловкости или напряжения.
- Это не может не радовать. Будет с кем выпить, когда Ючон занят. Кстати, ему не говорил, что прилетаешь?
А вот с тактичностью у Юно наблюдался все такой же напряг. Похоже, он все-таки добрался до того вопроса, который его волновал больше всего. Об этом говорило почти все – натянутая улыбка, ускорившийся шаг.
- Еще нет – у меня нет его телефона. Я и твой-то узнал только через редакцию. Иногда полезно иметь связи в полиции.
- Отговорки. – Отрезал Юно, открывая серебристый седан и кивая на заднее сиденье, - багажник забит всяким хламом – кидай сумку сюда.
- Скорее, не отговорки, а самонадеянность. У меня сохранился номер сеульского телефона, с которого мне звонил какой-то мужчина полгода назад. Я думал, что это его, и что я всегда смогу по нему позвонить по прилету. Наверное, я просто преувеличил свою значимость.
- Ага, или степень идиотизма. Ючон был крайне рад познакомиться с твоей девушкой. Кстати, где она сама – я думал, у вас там все серьезно.
- Понятия не имею, - выкинув окурок в ближайшую урну, Чанмин уселся на пассажирское сиденье, оценив страсть Юно к комфорту по достоинству, - она была слишком надоедливой. И слишком недолго. Так он сменил номер телефона, или просто не желает меня слышать?
- Понятия не имею, - в тон сообщил Юно, выруливая со стоянки и поинтересовавшись, - голоден?
- Есть немного. Если есть время, я бы завернул в какой-нибудь ресторанчик. Соскучился по местной кухне.
- Не проблема – я тебя выкину у одного неплохого места и срулю на пару часов, пока жив – шефиня буйствует. Я ж сейчас типа беру интервью у одного жутко крутого модельера, так что если узнает, что я вместо этого работаю такси…
- Да понял я, понял, что ради меня ты пошел на жертвы. Вези в свое крутое место.
- Не понукай мной. Не дорос.
- Конечно, хён.

URL

13.01.2010 в 03:12

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

Ресторанчик был обычной забегаловкой, каких сотни по Сеулу. Неброская обстановка, никаких иностранцев и шустрые официанты. И цены более, чем демократичные. Здесь было спокойно и хорошо. А еще здесь был почти ожидаемый сюрприз. Молча усмехнувшись на то, что Юно так и не научился шифроваться, Чанмин направился к столику, за которым сидел Ючон.
Может, удастся обойтись и без чрезмерных усилий на первом шаге. Усевшись напротив, даже не спросив разрешения, лейтенант жестом попросил меню и спокойно улыбнулся:
- Привет.
- Привет, - видеть уверенность в каждом жесте Чанмина было непривычно и немного пугающе.
Он действительно изменился за это время. Стал жестче взгляд, откуда-то появилась почти горделивая осанка и улыбка из детской превратилась в просто привлекательную.
- Не хотел брать трубку – решил, что после такого количества времени хочу пообщаться вживую. Надеюсь, не спутал планы?
Отрицательно кивнув, Чанмин заказал себе обед, с которым не справилась бы и рота солдат, и серьезно ответил:
- Скорее, помог их выполнению.
- Ммм? – отправив в рот первую порцию только что принесенного заказа, Ючон с удивлением посмотрел на человека, которого помнил все это время.
- Я больше не балласт и не ребенок, Ючон. Мне не стыдно за то, каким я был. Я не жалею, что все произошло так, как происходило тогда. И я не хочу извиняться за то, что мне потребовалось столько времени, чтобы понять себя и измениться. Мне не стыдно, что вы знали меня старого и не стыдно за того себя. Я просто… я забыл, что хотел сказать при встрече, если честно. Но я просто рад тебя снова видеть.
Заставив себя прожевать и проглотить так некстати взятую порцию, Ючон несколько мгновений удивленно рассматривал полицейского, пытаясь понять – что это сейчас вообще было. Он мог сколько угодно раз представлять себе вероятную встречу, мог не представлять, но такого ожидал меньше всего.
- И?
- У тебя есть кто-то сейчас? Любимый человек, жена…
Отставив от греха подальше тарелку с супом, Ючон отрицательно качнул головой, уже терпеливо дожидаясь ответа. Он шел сюда с мыслями о том, как будет плавно подводить человека к мысли, что стоит дать ему самому шанс – вдруг все-таки все, что было когда-то год назад, было не просто так. Не от безысходности и вынужденности положения – может, все это служило только катализатором. А в итоге его что, собирались поставить перед фактом?
- Есть. Любимый человек. Но мы не вместе. А это играет какую-то роль?
А никто не говорил, что будет легко. В конце-концов, он же и ехал сюда с тем, чтобы бороться за счастье, разве нет? И пусть это не правильно, и вообще не в его положении вмешиваться в чужую жизнь. Но это касалось его жизни. И его осознанного решения. Так что уж точно волноваться о том, что какому-то мистическому идиоту, который тоже не сразу понял привалившего счастья, не повезет, он не собирался:
- Имеет. Я, собственно, просто тебя хотел предупредить, что тебе придется смириться с мыслью, что я приехал сюда для того, чтобы исправить одну маленькую ошибку прошлого. Я тогда тебя отпустил и решил, что твое место сможет занять любая женщина – будет то же доверие и ощущение полного и безоговорочного желания быть рядом. Не вышло. Зато теперь я точно знаю, чего хочу. И это ты. Как-то так. Если надо – буду мозолить тебе глаза каждый день, пока ты не смиришься с мыслью, что со мной лучше согласиться.
- Иногда ты бываешь очень убедительным, на удивление.
Чуть заметно улыбнувшись, Ючон вернулся к поглощению пищи, старательно растягивая паузу. Он имел право на это – просто имел. За все это время, которое был твердо уверен, что придется приложить немало усилий, чтобы рано или поздно добиться своего. А теперь и добиваться не надо. Это было странно. И он пока еще с трудом осознавал, что все происходит так, как происходит:
- Значит, мой ответ был не слишком верным. У меня есть любимый человек, и мы живем вместе. Только надо забрать его вещи из отеля и перевезти пока в мою халупу. А затем подобрать жилье попросторнее. И в более удобном районе, чтоб поближе добираться до работы.
Молча кивнув в знак согласия с более чем устраивающим планом, Чанмин накинулся на еду, только сейчас по-настоящему осознав, что зверски голоден:
- Черт, ты испортил мне стройный план по мужскому завоеванию права на счастье, - наконец, выдавил он из себя с улыбкой.
- Ну, если сильно хочешь, я могу поломаться и сделать вид, что совсем не заинтересован в твоем предложении, - щедро предложил Ючон, тихо посмеиваясь.
- Вот еще, сказал – значит сказал. Лучше потрачу это время на что-то более полезное.
- А я, значит, не полезное дело? – откинувшись на спинку стула и с улыбкой рассматривая человека, которого не видел почти год, но рядом с которым, пожалуй, никогда не ощущал обычного дискомфорта – ни в первые минуты знакомства, ни после разлуки, дипломат счастливо улыбался и чувствовал себя по-настоящему спокойно, - Расскажешь, как провел это время без нас? Скучал, наверное?
- Не поверишь, - расправившись с супом и взявшись за рис с овощами, Чанмин широко улыбнулся, - не скучал. Без вас было просто отвратительно спокойно. Вот я и не выдержал.
- Ну почему же, очень даже поверю. – Попросив официанта принести чай, Ючон продолжал рассматривать лицо Чанмина, с радостью замечая то, что осталось неизменным, и наслаждался переменами, - Без тебя моя жизнь была настолько пресно правильной, что я уже подумывал завести собачку, чтобы она разрушала мой дом и всячески меня облаивала.
- Ты все такой же гад – у Юно научился? – вот теперь он точно был дома, - Я тоже по вам скучал.
- Ты только что сам сказал, что не скучал.
- Слушай, не цепляйся к словам. Я начинаю жалеть, что купился на твой образ в памяти и сюда приехал. Ты просто отвратителен.
- Не, отвратителен Юно. А я только учусь.
- Что опять про меня без меня? – устроившись на соседний столик, Юно без зазрения совести забрал принесенный Ючону чай и сделал пару глотков.
- Вот именно про это я и говорил. Это был мой чай.
- Ты больше зарабатываешь, так что молчи и угости меня ужином.
- Для ужина рано, - логично сообщил Чанмин и тихо рассмеялся.
Вот сейчас он точно знал, что захочет убить эту парочку от силы минут через десять. Но он скучал по ним. Так, как, пожалуй, не скучал даже по семье.
- И откуда ты такой умный взялся на мою голову? Хорошо, тогда угощайте обедом.
- В честь чего? Ты мне еще, между прочим, за прошлые три ужина должен денег.
- Жмот.
- Нахлебник.
- Два идиота, как были, так и остались.
- И кто бы говорил, - в унисон озвучили оба друга, найдя цель для насмешек поинтереснее.
- Эй, кстати, СМ, а куда делась розовая шевелюра? Тебя заставили ее перекрасить?
- Нет, просто надоело, что ко мне липнут всякие извращенцы, вроде вас – мне и двух в жизни хватает. И, кстати, все-таки, почему СМ?

URL

13.01.2010 в 03:12

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

- Сейлор Малыш, детка. Мультик такой был, Сейлор Мун – аниме. Вот там была чудесная розововолосая малышка с такой розовой блямбой, которая стреляла из нее во всех лучами любви и доброты, и все тут же перевоспитывались – вы похожи.
Усмехнувшись на почти точное определение себя прошлого, Чанмин не удержался от ответной шпильки:
- Я столько времени провел с мужиками, которые смотрят Сейлор Мун! И эти люди запрещали мне ковырять в носу моим детским пальчиком.
Покосившись на Ючона, журналист вздохнул и протянул:
- Оооо, ну что, друг, соболезную по поводу обретения такого счастья.
Дипломат в ответ только весело рассмеялся:
- Поменьше разговаривай и побольше ешь. Нам еще его вещи перевозить. Из отеля. А ты единственный на коне.
- Тогда я за услуги требую еще и десерт.
- Да хоть слона, главное, не разговаривай, а ешь, трепло.

Эпилог.

Шахматы Хичоль не любил так же сильно, как зеленый чай. Но ради сохранения того же уровня доходов готов был терпеть и еженедельный ритуал игры в них с Ли Тэном.
- Ты снова проиграл, это становится скучным, - откинувшись назад и прислонившись спиной к стене, недовольно произнес глава семьи, - как ты можешь сочетать в себе полное отсутствие тактических задатков и способность к исполнению сложных планов? Никогда не пойму.
Криво улыбнувшись, Скрипач передвинул коня по диагонали и поинтересовался:
- У вас фигуры могут ходить вот так?
- Это против правил, - равнодушно в который раз повторил Ли Тэн.
- Умный человек, который это знает, никогда не будет ждать, что конь на следующем ходу окажется на другой стороне доски. Умный конь никогда не пойдет против правил. Я не делаю ставку на умных коней, - хитро улыбнувшись, Скрипач приоткрыл карты впервые за все время знакомства с главой семьи, - Идиот, для которого не существует правил – самое страшное оружие, отец. Потому что ты никогда не предугадаешь, где он появится на следующем ходу. И я не гнушаюсь это оружие использовать.
Согласно кивнув, глава семьи даже улыбнулся, пока обращение киллера не осозналось.
- Отец? – мысли по данному поводу были только нецензурными.
Как бы ни был гениален скрипач, это уже переходило все границы непочтительности.
- Дедушка, Вы только не волнуйтесь. Понимаете, мы с Чин Сы давно любим друг друга. И очень печемся о чести Вашего внука, поэтому вчера повенчались, - отползая подальше от доведенного практически до сердечного приступа главы семьи, Хичоль даже не сомневался, что тут потребуется тяжелая артиллерия:
- Понимаете, вы же расширили сферу влияния, и сын у вас есть, так что что вы теряете? Зато преданность Вам гарантирована – на сына же буду работать! Папа, папааа! Я отец вашего внука, помните об этом!
- Убью скотину! Схватить! Кастрировать! Четвертовать! Из-под земли достану, урод!
А что… На Северном полюсе тоже жить можно. На медведей охотиться. Ну нет!
- Папа! Папа, одумайтесь!
- Я тебе, выб…к, не папа!
- Отеееец!
- И не отец!
- Да плевать, по сути! Папа, подумайте о внуке!
- Я тебе сейчас так подумаю. Держите стервеца! Своими руками убью.
А что, медведи тоже хорошие соседи. Если прямые рейсы до Северного Полюса из Хитроу летают. Время поразмышлять об этом было. Конечно, Чин Сы делала потрясающий минет. Но он точно не стоил потери жизни. А уж они с ласточкой себе применение везде найдут. Да и бабы во Франции, по слухам, потрясающе владели языком. Простите, медведи. Эйфелева башня, до скорой встречи! Яху!

За окошком сеульской квартиры ярко светило солнышко и пели птички. Точнее, должны были бы петь, но откуда им взяться в самом центре мегаполиса? Выбираться из кровати было лениво, даже очень. Особенно, с учетом, что в единственный совпавший выходной хотелось валяться в кровати и молча наслаждаться ощущением безопасности, которым никак не мог пресытиться. Что и не казалось чем-то удивительным - несколько месяцев травли и беспросветного ощущения, что каждая минута - последняя, бесследно не проходили.
- Хочу кофе, - сонно и лениво озвучил Ючон, перекатившись на бок и рассматривая взъерошенного Чанмина, который уже успел натянуть очки и теперь читал какие-то бумаги по последнему делу.
Сдвинув очки на самый кончик носа, капитан сеульского Специального отдела по борьбе с экономическими преступлениями чуть слышно фыркнул:
- Это намек?
- Не-а, попытка привлечь внимание, - с обезоруживающей улыбкой признался только что повышенный майор Специального отдела при дипломатическом ведомстве Пак Ючон, подпирая голову рукой и принимаясь оттягивать одеяло, заставляя его сползти по груди любовника чуть ниже, до пояса, а потом...
- Попытка провалилась, - перехватив рукой легкую ткань и зафиксировав на бедрах, сообщил Чанмин, снова утыкаясь в бумаги, - за сегодня мне надо добить этот проклятый отчет – и так все сроки прошли.
Тяжело вздохнув, Ючон откатился обратно и уставился в потолок, фыркнув:
- Вот же зануда. Работа, работа, работа. Ты вообще когда-нибудь отдыхаешь?
Покосившись на лентяя, бабника, невыносимого мота, рубаху-парня и дикого прожигателя жизни в одном лице, капитан и не подумал поддаваться на провокации. Это некоторым не надо закрепляться на новом месте, а он сам всего два месяца в отделе – и так из-за того, что выглядит, словно подросток, все косятся с недоверием. Хоть и раскрученное ими троими дело должно было придать в определенных кругах им вес.
- Я тоже от кофе не откажусь, - совершенно не элегантно перевел тему Чанмин, поправляя очки и вчитываясь в столбики цифр на распечатке счетов подозрительной компании.
Фыркнув, Ючон поднялся с кровати, захватывая полотенце со спинки, и направился к душу:
- Ну так закажи. Я не прислуга и не жена.
Проводив скептическим взглядом спутника жизни до дверей ванной, Чанмин кривовато улыбнулся:
- И кто бы сомневался. Прислуга не бывает такой ленивой, а жена - неумелой.
Работалось дома, под шум льющейся в душевой кабине воды, очень хорошо. Намного лучше, чем когда-то в тесном и пропахшем потом Токийском офисе. Там совершенно невозможно было сосредотачиваться на чем-то одном. А вот в уютной комнатке, в атмосфере настоящего дома, а не места для сна, мысли текли стройно и в строго заданном направлении. Настолько приятно, что это не могло продолжаться слишком долго. Щелчок открывающегося замка входной двери заставил скрипнуть зубами, подняться и отложить папку с документацией в сейф, который базировался за роскошным ростовым зеркалом. Ключи от их жилища были только у одного человека, и помахать перед его носом материалами с работы - потерять покой, сон и возможность побыть в одиночестве хотя бы пару минут в месяц. Эта пиявка способна была высосать твои кровь, мозг и жизненную энергию, если видела цель для сенсационной статьи по линии своего фриланса:

URL

13.01.2010 в 03:12

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

- Тадам, а вот и мы - не ждааали? - ввалившуюся в прихожую пару привычно встретил изучающе-скептический взгляд, который тут же смягчился, стоило наткнуться на пакетики с логотипом "Корея-Хаус"*
- А это тебя когда-то смущало. Привет, Джеджун, - кивнув мнущемуся в прихожей модельеру, Чанмин хозяйским жестом лишил обоих посетителей пакетов со съестным, тут же сунув любопытный нос внутрь. - Быть как дома не предлагаю. Все равно ты уже сюда считай переселился и нас не спросил.
Не обнаружив в пакетах любимого блюда, парень расстроено вздохнул:
- Опять югва. Ну я же говорил, что люблю тхасик. И когда уже запомнишь? - продолжая ворчать себе под нос, Чанмин захватил по пути к кухне валяющиеся на проходе брюки, которые с него умудрились снять, не добравшись до спальни, и рубашку, сиротливо висящую на плафоне.
Проводив наглеца возмущенным взглядом, Юно довольно ухмыльнулся, кивнув спутнику на дверь во вторую жилую комнату, которая отличалась почти полным отсутствием мебели. Два ноутбука занимали кофейный столик, книги ровной стопочкой сложены в углу прямо на полу, закиданному подушками разных форматов, и огромный телевизор, занимающий почти треть одной из стен.
- Проходи, не обращай внимания. Можешь мне поверить - это он правда рад нас видеть и зла за прошлое не таит. Да характер не тот, чтобы признать.
- Да? - оставив обувь у самого входа, Джеджун прошел в небольшую комнатку и устроился на одной из подушек. В этом доме он был впервые - как-то до вчерашнего ужина с этой парочкой и разговора с друзьями Юно предпочитал встречаться без него.
- Оооо, кто к нам пожаловал! - раздалось из коридора и не успевшего войти в зал Юно сгреб в охапку замотавшийся в полотенце Ючон, - Сказал бы, что давно не виделись, но врать не привык. Ты вовремя - я думал, что подохну с этим занудой за выходные со скуки. Виски, бренди или саке? У меня там еще соджу пару бутылочек заныкана.
- Я не пью, - надавив на последнюю фразу, процедил Юно, нервными подергиваниями головы пытаясь намекнуть Ючону, чтобы тот посмотрел в сторону уже совсем недовольно хмурящегося модельера, - совсем, забыл?
- С каких пор? - недоуменно глядя на падучую друга, поинтересовался без задней мысли Ючон, - Или ты про малые дозы? Да вроде еще вчера три бутылки вис... - догадавшись посмотреть в сторону, куда конкретно косил друг, майор поперхнулся, прикрыл по одной ему ведомой причине руками грудь и очаровательно улыбнулся, - виски разбил, убеждая меня, что пить вредно. Прости, совсем забылся. Я это, того, оденусь.
Не решаясь войти в комнату, где сидел прищурившийся Джеджун, бывший криминалист-аналитик в свою очередь очаровательнейше улыбнулся:
- Милый, я тебе все объясню. Обязательно.
- Мииилый? - нарисовавшийся в проеме дверей с подносом, который и устроил на полу между подушками, Чанмин едва удержался от ехидного смешка. - Надо же. А кто там что про жеребцов-то говорил? Видать, нашелся тот, кто регулярно чистит Авгиевы конюшни, а?
- Убью, - прошипел Юно под непонимающим взглядом Джеджуна.
- Вы о чем это? - подозрительно поинтересовался модельер, еще больше прищурив глаза.
- Да так. О своем. Об истинных натуралах, - ехидно добавил Чанмин, устраиваясь на подушках и протягивая руку за пультом, - которые не пускают своего жеребца туда, где...
Плюхнувшийся рядом с ехидным полицейским Юно зажал тому рукой рот, выхватывая пульт и включая телевизор, прибавляя громкость.
- Старая и тупая шутка, милый. Не обращай на этого парня внимания. Ты же помнишь. Он всегда такой. Ну... с чудиной, - успокаивающе пробормотал Юно, угрожающим взглядом прожигая дыру в Чанмине.
Тот только залился смехом, пытаясь освободиться из мертвой хватки и что-то добавить.
Правда, музыка заставки экстренного выпуска новостей разом сняла приступ веселья с полицейского, а журналиста заставила ослабить хватку и вцепиться обеими руками в пульт, еще прибавляя громкость.
- Сегодня погиб в автомобильной катастрофе японский дипломат Итсурая Наримура. Поздно ночью он возвращался из аэропорта Инчхон и его машину вынесло с мокрой после дождя трассы. От удара водитель и дипломат погибли на месте. Комиссия по расследованию происшествия будет формироваться из представителей японских правоохранительных органов и корейских спецслужб. Местные полицейские ведут опрос возможных свидетелей. Японские власти ведут переговоры с представителями корейских дипломатических служб, определяя, кто из представителей займет место в японском посольстве в Сеуле.
Нервно щелкнув кнопкой выключения, Юно покосился на побледневших Ючона и Чанмина.
- Кажется, где-то я такое уже видел, - протянул Чанмин и еще больше побледнел, когда мобильный, брошенный на книги в углу, заиграл гимн Японии, возвещая звонок из мест не столь отдаленных, - Нечистых им всех в зад.
- Джеджун, милый, помнишь, я говорил, что нам неплохо бы съездить в отпуск подальше от цивилизации? - протянул Юно. - Выезжаем прямо сегодня! На северный полюс будет в самый раз.
Покосившись на собственный мобильный, разрывающийся воплями: "Возьми трубку, сволочь, шеф секса хочет", - Ючон сглотнул:
- Билеты бери на четверых!

URL

13.01.2010 в 03:14

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

надеюсь я нигде не пропустила часть :lol:

URL

13.01.2010 в 16:54

Zael

my mind was lost in translation

о дорогой... :lol:

URL

14.01.2010 в 15:08

iveco

91. (ninety-one is the natural number following 90 and preceding 92)

Zael, что? пропустила и не раз? :lol:

аватарка с золотой майкой, вау xD

URL

15.01.2010 в 01:53

Zael

my mind was lost in translation

iveco Нет-нет, все на месте, спа-си-бо! :kiss:

он сам, как бы напомнил о себе, в фике-то ни слова xD

URL

← Предыдущая 1 2 3 Следующая → Последняя


Запомнить

Я настолько люблю корейцев..

Boxing Days